— Я хочу узнать все. Сейчас и за один раз.
Он снова повернулся, его прищуренные глаза, стиснутые губы выражали муку.
— Что именно ты хочешь узнать? — медленно, как будто с трудом, проговорил он.
— Ты любил меня, все это время, Боже…
— Тут, — Чарли коснулся головы, — я все понимаю. Ты не знала, куда я пропал, черт, — он засмеялся, — я даже не просил тебя ждать. Ты ничего мне не должна.
— Но ты любил и… смотрел… это…
— В основном ненавидел, — Чарли посмотрел ей в глаза и снова отвернулся.
Алис обняла себя руками, будто не давая разорваться на кусочки.
— Как часто?
— Почти каждый день, иногда показывали для всех, как сегодня, в казарме или столовой, — по мере того как Чарли говорил, его голос звучал все тише, — нужно же чем-то было заниматься между сражениями и тренировками, — сказал он уже шепотом.
— Прости меня, — прошептала Алис.
Чарли резко встал.
— Не надо этого, — он скривил лицо, — это моя ноша, мне с этим жить, и твои извинения ее не облегчат.
— А что облегчит?
— Я не знаю, иногда мне кажется, что только смерть, — он протянул руку, — пойдем в шатер, уже поздно, а тут не безопасно.
Алис отрицательно покачала головой.
— Я никуда не пойду с тобой, я не могу.
— Боишься меня? Не могу сказать, что напрасно, но одна ты совсем пропадешь. Пойдем, — он подошел ближе и снова протянул руку.
Алис отшатнулась и спрятала лицо, пригнувшись к согнутым коленкам.
— Как же сильно ты меня ненавидишь, — прошептала она, качая головой, жалея, что не встретилась со злобными летающими тварями и их смертельным ядом.
— Ты ошибаешься, — он сел рядом, и она почувствовала, как теплые потоки воздуха касаются ее кожи. — Я пока еще не разобрался полностью, но это уже не ненависть.
Алис вспоминала, как Чарли отшатывался каждый раз, когда она пыталась погладить его, кривил лицо при намеках на близость. Боже, она думала, что он хочет ее. Она постоянно к нему прижималась, целовала, пыталась потрогать, думая, что возбуждает, а ему просто было противно, все это время. А их позавчерашняя любовь в казарме, Боже…
— Чарли, оставь меня, пожалуйста.
Он молчал и не двигался.
— Можно мне хотя бы попробовать попросить прощения за свое поведение, за все намеки, объятия, за попытки соблазнить. Чарли, я такая дрянь.
— А что изменилось? — спросил он довольно резко, заставив Алис, наконец, посмотреть на него, — ты считала, что поступаешь правильно.
— Но я не знала, что ты в курсе.
— Ничего не изменилось, Алис. Вчера я, как и сегодня все знал и прекрасно помнил. После того как ты все поняла, я не стал относиться иначе. Пойдем, — он в третий раз подал руку, — Если захочешь, будешь ночевать одна. В шатре достаточно безопасно. Давай, поднимайся.