Паламарчук дернул кадыком. Америкосы, уроды! Кто мог предвидеть? Колесо уже закручено, в Киеве все на товсь стоят… Нельзя сейчас отказываться.Они и без сделки эти документы могут отдать. Пройдут торги – и нужно линять.
- Хорошо, - тихо произнес Сидор, - согласен.
- Ну вот, - повернулся Нестор Варацидис к присутствующим, когда дверь за русским закрылась, - теперь нужно откорректировать действия наших агентов в Николаеве. Кто у вас там, господин Тишман?
- Пауль Ланге.
- А у нас, Джордан?
- Сергей Мамут.
- Нужно поставить им новые задачи, – Варацидис медленно поднялся с кресла. – Простите, господа, я зимой плохо себя чувствую. Вынужден вас оставить.
***
В аэропорту Герберт Тишман вспомнил, что не выполнил одно из заданий. Не было подписано на бумаге промежуточное соглашение: межкорпоративная гарантия с «Aker Kvaerner» о порядке пользования будущей совместной собственностью – нулевым стапелем николаевской верфи.
Всё-таки обосрался в новой должности, - поморщился Тишман. – Теперь надо быть внимательнее. Срочно предупредить Ланге и не плодить новых ошибок.
Он набрал телефон украинского офиса «Clever Yards».
- Слушаю, - откликнулся бодрый голос Риты Штольц.
- Добрый день, Рита, это Герберт Тишман.
- Добрый день, господин Тишман. Слушаю вас.
- Где сейчас находится Пауль Ланге?
- В Николаеве.
- Свяжитесь с ним, пусть выйдет на связь.
- Будет сделано, господин Тишман.
- Только срочно. Это очень важно.
Рита позвонила Ланге. Телефон был отключен. Ну, и что теперь делать? В течение двух следующихчасов она несколько раз повторила попытку. Тишман за это время успел потеребить её четыре раза.
Из Берлина легко командовать. Где мне его искать? По ледяной дороге тащиться в Николаев? Зачем так срочно искать Пауля Ланге?
Конец толстого алюминиевого провода зажат в тиски. Тяжёлый напильник в детских руках гладит блестящий метал. Опилки падают на белый лист. Из аптечки достаётся баночка с пермагнатом калия. В равной пропорции тщательно перемешиваются красные кристаллы с алюминиевыми крошками. Смесь осторожно засыпается в спичечный коробок. Дрожащие худые пальцы туго обматывают его липкой лентой. На последнем витке закрепляются четыре спички зелёными головками друг к другу. Всё, готово!
Толстая фрау Блох, с шиньоном на голове, входит в комнату для занятий. Тридцать мальчишек встали и застыли в напряжённом ожидании. Классная дама медленно обходит ряды воспитанников, ноздри нервно дрожат.
- Вальде, Шульц, Бидермайер и Ланге! От вас вновь несёт табаком. Вы опять курили. Всех ожидает епитимья после занятий.