- Толян! Он, кажется, сдаётся.
- А то… Точно, мне дед говорил: против русских у них кишка тонка.
Ланге медленно шёл по двору. Он опустил голову и старался не смотреть вперёд. Февральский ветер шевелил редкие волосы.
- Кто будет подписывать капитуляцию? Давай, Димон… Старик остановился, положил ружьё на землю.
- Эй ты! Скажи молодому – пусть выходит, - крикнул старику бандит. – Слышишь меня?
Не разгибаясь, Ланге достал из кармана зажигалку, второй рукой вытащил из-за пазухи сверток, поджег фитиль и только тогда распрямил спину. Размахнулся и прицельно бросил бутылку в лоб машины. Стекло пошло мелкими трещинами, прогнувшись в месте удара. Бутылка разбилась, огонь разлился по автомобилю, проникая во все щели.
Ланге развернулся и двинулся в сторону дома. Пуля догнала старика на середине двора.
- Дед! – Пауль выскочил с ружьём на крыльцо.
Внедорожник подбитым танком пылал посередине двора. Передёргивая здоровой рукой помпу, молодой Ланге шагнул к бандитам, непрерывно стреляя и расходуя последние патроны. Волна автомобильного взрыва погрузила молодого юриста в темноту.
Зелёная поляна. Молодая июньская трава. Одиннадцатилетние подростки Пауль и Гюнтер заняли удобную позицию на пригорке и рассматривают в театральный бинокль изрытую площадку. Это заброшенный карьер, который превратили в полигон для тренировок специальных армейских подразделений.
Здесь крепкие парни в камуфляже за считанные минуты поднимаются по отвесной стене, преодолевают полосу огня и переплывают глиняное озеро. Солдаты тренируются долго. Сейчас они наденут противогазы и опять полезут на гору, затем спустятся к реке, быстро пройдут под водой двадцать метров и станут вновь чистыми.
Это закрытая зона, вход сюда строго запрещён. Однажды их уже поймали, и родители отделались штрафом.
- Пойдём отсюда, - дергает за рукав Гюнтер, - нас опять застукают…
- Подожди, - отмахивается Пауль, - сейчас ножи метать начнут.
Взрослая рука со спины хватает за худую шею. Солдаты из патруля незаметно подкрались. Знакомый офицер улыбается.
- Ага, старые знакомые: Гюнтер и Пауль…
- Пауль! Пауль! – Ланге открыл глаза.
Над ним склонилась Рита Штольц:
- Живой. Слава Богу. Эй, кто-нибудь! Носилки сюда!
Двор заполнен народом, пожарная машина и «скорая помощь» видны в проёме выбитых ворот. Эмчеэсники заливают пеной внедорожник, милиционеры путаются под ногами у людей в несгораемых костюмах.
- Что с дедом?
- Живой. Два ранения в мягкие ткани навылет. Много крови потерял. Уже увезли…
- А Олеся?
- Какая Олеся?
- Невеста деда, девчонка молодая…