21. Чемодан мистера Айзекстайна
В десять часов утра лорд Катерхэм завтракал вместе с дочерью. Бандл выглядела очень задумчивой.
— Отец, — наконец вымолвила она.
Лорд Катерхэм, углубленный в «Тайме», не отвечал.
— Отец, — громче повторила Бандл.
Лорд Катерхэм оторвался от статьи, посвященной предстоящему аукциону редких книг, и с отсутствующим видом повернулся к дочери.
— Ты что-то сказала? — спросил он.
— Да. Почему наш гость не завтракает?
Она кивнула на один из пустых стульев.
— О ком ты? — не понял лорд Катерхэм.
— Кажется, его зовут Айзекстайн.
— Да.
— Я видела, как ты перед завтраком беседовал с детективом.
Лорд Катерхэм вздохнул:
— Он приставал ко мне с разными вопросами. Хотя, по-моему, час перед завтраком — священный. Его нельзя занимать никакими делами. Я уеду за границу. Мои нервы перенапряжены.
— Что он говорил? — бесцеремонно оборвала его Бандл.
— Что каждый, кто желает, мажет уехать.
— Это было бы неплохо, — заметила Бандл — Ты же тоже этого хочешь.
— Да. Но при этом он просит, чтобы я пригласил всех остаться на какое-то время.
— Я не понимаю, — сказала Бандл, наморщив лоб.
— Все запутано и противоречиво, — пояснил лорд Катерхэм. — И перед завтраком он ничего толком не сказал.
— А что ты ответил ему?
— Конечно, я согласился. С такими людьми невозможно спорить. Особенно до завтрака, — продолжал лорд Катерхэм настаивать на своем принципе.
— И ты кого-нибудь уже пригласил?
— Кейда. Он встал сегодня очень рано. Не знаю, захочет ли он, но я бы предпочел, чтобы он остался. Он мне нравится.
— Как и Вирджинии, — сказала Бандл, рисуя пальцем на скатерти.
— Что ты сказала?
— Как, впрочем, и мне. Но это ничего не значит.
— Еще я просил задержаться Айзекстайна, — сообщил лорд Катерхэм. — Но, к счастью, ему необходимо вернуться в город. Кстати, надо не забыть распорядиться, чтобы машину подали в 10.40.
— Очень хорошо.
— Надо бы еще избавиться от Фиша, — продолжал лорд Катерхэм, заговорщицки понижая голос.
— Я думала, тебе доставляет удовольствие болтать с ним о старых, скучных книгах.
— Да, но в конце концов это утомляет, когда говоришь только сам. Фиш — весьма интересный человек, но очень молчалив.
— Но это лучше, чем все время слушать самому, — сказала Бандл, — например, Джорджа Ломакса.