Г-н де Валанглен охотно уклонился бы от присутствия на обеде, куда он был приглашен г-ми канониками, чтобы встретиться там с г-ном де Ла Бигуржером, с которым он познакомился когда-то на водах в Эгду, в те времена, когда, не помышляя еще о женитьбе, г-н де Валанглен ездил туда развлечься игрою и любовными приключениями; но г-н д'Эгизи настоял на том, чтобы он принял это приглашение и отправился туда без него. Г-н д'Эгизи в эти дни испытывал жестокие страдания, так как сломал себе ногу, когда опрокинулась вместе с ним его знаменитая карета, при пробе пары гнедых лошадей, которых ему подарил г-н де Валанглен. Оба дворянина виделись очень часто. Г-н де Валанглен воспользовался этой дружбой, чтобы на свои средства привести в порядок Жиске, грозившее полным разрушением. Г-н д'Эгизи охотно принимал такие знаки любезности и взамен вознаграждал друга зрелищем своих чудачеств и странностей. Г-н де Валанглен вполне удовлетворялся этой оригинальной платой; он находил ее выгодной, так как она его развлекала. Итак, кончилось тем, что он уступил настояниям г-на д'Эгизи и отправился в Куржё засвидетельствовать свое почтение г-ну де Ла Бигуржеру.
Обед состоялся в большом зале капитула; за стол сели около полудня. Собрание было многолюдным. Оно включало в себя, не считая духовенства, пятнадцать человек гостей. Никто не отказался от приглашения, столько же из-за хорошего угощения, как и ради чести побывать в обществе г-на де Ла Бигуржера, который редко посещал Куржё, ограничивая свои пастырские объезды ближайшими местностями. Этот прелат был человек тонкий и разумный. Поэтому он сразу же понял выгоду от видений девицы де Ла Томасьер. Он уже предвкушал, как толпы любопытных будут стекаться в Куржё, а это еще тем более удобно, что Куржё расположено на дороге в Эгду, куда ездит лучшее общество той области и двора принимать ванны и искать у теплого пара и стакана целебных сил, чтобы пользоваться здоровьем в течение остальной части года. Теперь г-н де Бигуржер сможет предложить совсем рядом с телесным лекарством также и лекарство духовное, так что злополучные глотатели воды и неудачливые купальщики, которые не обретут исцеления ни в источниках, ни в ваннах, получат возможность искать, посредством паломничества в Куржё, если не полнейшего облегчения, то, по крайней мере, благодати терпения, помогающей переносить тяготу недугов.
Больше сказать, г-н де Ла Бигуржер, вместо того, чтобы, подобно г-же де Ларно, сожалеть о таком интимном и обыденном характере чуда, предсказывал ему прекрасную будущность. Его уверенность не имела границ. Он, однако, пожелал лично ознакомиться с подробностями божественного явления. Признания девицы де Ла Томасьер могли обезоружить людей самых маловерных; г-н де Ла Бигуржер был настолько ими удовлетворен, что решил обнародовать в тот же день весть о чуде и предложить населению Куржё восславить господа, соизволившего даровать городу такое доказательство своей благодати, ибо он избрал его для своего зримого появления среди всех других городов епархии; но г-н де Ла Бигуржер, как человек предусмотрительный, задумал прежде всего убедить в этой святой вести тех лиц ум коих от природы склонен к сомнению, — а таковые, к сожалению, были среди высшего дворянства Куржё, к примеру сказать, хотя бы г-н де Рантур, всегда расположенный посмеяться над предметами священными. Не вполне можно было быть уверенным и в г-не де Парфонвале, его друге, как и в некоторых еще других. Г-н де Ла Бигуржер полагал, что, собрав их всех за столом и возвестив им лично о событии, он лучше всего добьется от них его признания, так как они не осмелятся отказать в нем ему прямо в лицо. А раз это будет достигнуто, то большинство порядочных людей присоединятся к их мнению в силу подражания. Что же касается остального населения, а также болтливой толпы женщин, то они настолько готовы принимать чудесные доказательства того, во что они верят, что епископ считал совершенно бесполезным заниматься ими и сосредоточил все свое внимание на избранном обществе, которое ему хотелось убедить прежде всего.