Шаймиев, как кусок мыла, сваренный из мертвых костей коммунизма, ловко намыливал петлю на шее инсультного Ельцина. Испуганный татарским сепаратизмом, дробя и членя страну, Ельцин откупился от Шаймиева невиданными льготами. Когда «вся Россия» умирала и мучилась, Татарстан, не платя налоги в казну, процветал. В Казани намекали на особый «татарский путь», поддерживали генерала Дудаева, открывали ваххабитские медресе, поощряли сепаратистов Якутии, Башкирии и Бурятии. Путин секатором урезал льготы, посадил на шею Шаймиева маленького беспощадного хищника, разорившего «дефолтом» страну, показал картинку взорванного до основания «сепаратистского» Грозного, и Шаймиев униженно стих. Милосердно оставлен на «третий срок». Будет дремать на расшитых серебром восточных подушках, видя во сне свой огромный, отлитый из золота памятник, выше, чем у «туркмен-баши».
Шойгу - ангел бурь и катастроф, парит над взорванными городами, упавшими мостами, рухнувшими самолетами. Реет над лесными пожарами и разливами нефти. Вестник русской беды, уверенно и гордо шагающий среди ржавых кораблей и мертвых машин, остановившихся моторов и прохудившихся канализационных сетей. Властители, терзающие страну, плодящие очаги смерти, посылают в эти «черные дыры демократии» своего гонца, который, в нарядной куртке, похожей на оперение злого попугая, является среди гробов и скелетов. История чеканит монету. На одной стороне - Путин, на другой -Шойгу. И еще не известно, как упадет эта золотая деньга на будущих президентских выборах, - на «орла» или «решку».
Шойгу умело провел объединительный съезд трех партий, как проводят очистку местности от ядовитых отходов. Смел совочком движения Шаймиева и Лужкова. Ссыпал в могильник, неподалеку от того места, где захоронена «сибирская язва».
Три президента один за другим сокрушали страну. Горбачев ее оглушил контузией. Ельцин смертельно ранил. Путин исполнил «контрольный выстрел». Образованная в Кремле «партия власти», безликая, серая, лишенная идеи и веры, состоящая из тяжелых, одинаковых, как булыжники, безгласных и верноподданных слуг, напоминает агрегат из арсенала МЧС - то ли асфальтовый каток, то ли снегоуборочную машину. То ли Виктора Степановича Черномырдина, из утомленного сперматозоида которого и клонирована новая партия.
Жизнь медуз недолговечна. Прокатится шторм, отхлынет море, и на отмели останется бесформенная, оплывшая, как растаявший холодец, гора слизи. Припечет солнышко, слизь станет сохнуть, засочатся мутные ручейки, и в них забарахтаются три крохотных червячка-головастика - добыча прожорливых птиц.