- Мы были друзьями.
- Это было давным-давно, - говорю я. - До того как ты сбил меня.
- Это был несчастный случай. И я заплатил свой долг обществу за это.
Это совершенно невероятный момент, и, похоже, одна я не хочу, чтобы он продлился дольше, чем должен. Хотя мои внутренности трясет от страха, я говорю:
- Ты, возможно, оплатил свой долг перед обществом, но что насчет твоего долга мне?
После того, как слова слетели с моих губ, я не могу поверить, что сказала их. Я отворачиваюсь и хромаю назад домой без оглядки. Я не останавливаюсь, до тех пор, пока не открыла парадную дверь своего дома.
Когда я доберусь до своей комнаты, я залезу в свой настенный шкаф и закрою дверь, как привыкла делать раньше, когда хотела блокировать брань родителей. Все, что я должна сделать, это закрыть глаза и зажать уши руками… И петь.
Я закрываю глаза. Образ Калеба, стоит передо мной с его безбрежными голубыми глазами, заклеймённый в моем мозгу. Хотя его нет поблизости, я все еще слышу его темный голос. Ночь аварии, боль, от которой я страдала, вся моя жизнь меняется, все это мчится назад, чтобы преследовать меня.
Я начала напевать.
Я прохожу испытания. Тюрьма. Мама. Лия. Папа. И теперь Мэгги. Когда я оставил смехотворную вечеринку мамы, последняя вещь, в которой я нуждался, состояла в том, чтобы столкнуться с Мэгги. Она смотрела на меня, как будто я переехал ее снова, дал половину шанса. Я говорил с ней только потому, что… Потому что, возможно, я хотел доказать ей, что я не злой монстр, каким она, очевидно, считает меня.
Я все еще стою в парке как идиот. Листья шелестят на ветру, как будто они говорят друг с другом. Я смотрю на старый дуб. Через несколько месяцев эти разговорчивые листья опадут на землю и умрут, только чтобы быть замененными новыми листьями и новой сплетней.
Сейчас я чувствую себя подобно старому листу. Я ушел, глубоко в себя и умер. Я поклялся, что вернусь в Рай и верну жизнь, ту старую жизнь, где все было легко.
Я прислонился к дубу, его ствол настолько толстый и только бульдозер мог разрушить его. Если я мог бы походить на дерево вместо незначительного листа. Я поговорил бы с мамой, Мэгги, Лией… Я был бы достаточно силен, чтобы убедить их прекратить действовать так, как будто несчастный случай изменил все. Это был несчастный случай, ради Бога.
Малыш в тюрьме, который зарезал девочку… Это не было случайностью. Хулио, торгующий наркотиками за деньги… Это не было случайностью. Я не говорю, что вождение в нетрезвом виде, не является преступлением - это так. И когда я признал себя виновным по предъявленным обвинениям, я был готов принять любое наказание, назначенное судьей без сожалений.