Летели и уже встречавшиеся Отцу Дружин полуптицы-полуспруты, наводя ужас на поселян. Устрашающие штандарты, острые пики, увенчанные снежно-белыми, словно специально выбеленными, черепами неведомых чудовищ, тоже подсказывали людям, что от этих армий лучше держаться подальше, а не бросать им под ноги цветы.
Старый Хрофт видел, как армада эта окружала одиноко стоящий храм Ямерта. Храм отнюдь не был крепостью, после Дня Гнева Молодые Боги не изменили привычкам возводить святилища, более похожие на дворцы, на прихотливое плетение каменных кружев, чем на мрачные крепости.
Над тонкими шпилями сейчас трепетало нечто радужное, словно бескрылая птица напрасно стремилась взлететь к небу. Отец Дружин ощущал яростно бьющуюся в клетке магию; жрецы пытались как-то защититься, но Узурпатор тоже не дремал. Старый Хрофт не знал, способны ли эти слуги Молодых Богов воззвать прямо к своим повелителям; во всяком случае, долго рушить святилища Ямерта, «и чтобы за это ничего бы не было», восставшим в День Гнева не удалось.
Окружавшие храм луга мгновенно залило кровью. Орда чудовищ – и четверо-, и двуногих, с мощными чешуйчатыми хвостами – рванулась со всех сторон на приступ и стала валиться десятками и сотнями, катаясь по земле, раздирая когтями собственные глотки.
Им на помощь пришла вторая волна – летучие твари, все утыканные шипами и остриями, среди них плыли серые птицеспруты, воздух дрожал вокруг колыхающихся щупалец, словно над раскалёнными солнцем камнями. Здесь уже защитные заклятия укрывшихся в храме подействовали далеко не так успешно – лишь одно из десятка страшилищ валилось вниз, извергая из распахнутой пасти тёмную кровь, пачкавшую белоснежные стены.
Воодушевлённые, пошли на приступ полки третьей линии – люди и гоблины из других миров. На ещё дёргающиеся в судорогах тела страшилищ они внимания не обращали, топтали равно и живых, и мёртвых.
Бог О́дин неподвижно застыл верхом на Слейпнире, не собираясь вмешиваться ни за тех, ни за других. Это была не его война, той, что станет «его», ещё только предстояло разразиться. И это должна была быть совсем иная война.
Взор его привлёк предводитель Ракотова воинства. Чёрная броня, увенчанный высокими роговым прибором шлем в виде жуткой драконьей морды. Наплечники все утыканы длинными, чуть ли не в локоть, копейными навершиями, между остриями пляшут языки призрачно-алого пламени. В таком доспехе невозможно сражаться, зато верхом на огромном скакуне – тоже иссиня-чёрном, тоже рогатом и со сложенными вдоль боков крыльями – вожак тёмной армады смотрелся очень внушительно.