— Ты, Валечка, в мою смену заходи, — шепотом напутствовала ее тетя Фатима. — Покажешь свой паспорт, а я тебе отдам письмо. Я же вас, девочки, знаю. Мне не жалко.
На пороге почты подруги расстались. Говорить больше было как будто не о чем. Несколько равнодушных фраз — и они разошлись в разные стороны.
— Чего так долго? — Степан уже ждал ее на площадке у их двери. Вид у него был кислый.
— Разве долго? — удивилась Валюшка. — Я ведь к ней только забежала, потом мы вместе на улицу вышли… и почти сразу — домой.
— Знаешь, когда ты с этой своей Галиной встречаешься, мне и минуты кажутся вечностью, — изрек вдруг Степан и уткнулся взглядом в стену.
— Да почему же?
— Потому что подруга твоя — тупая и развратная девица, — отчеканил Степан. — И мне неприятно, что моя жена водится с такой… особой!
— Вот это да! — ахнула Валя. — Да какая же Галка развратная? Ты с чего это взял?
— Значит, было откуда брать, — буркнул Степан и ушел в квартиру. Валя изумленно посмотрела ему вслед. Сначала даже хотела догнать и потребовать, чтобы он извинился за резкие слова о ее самой близкой подруге. А потом подумала: а может, Степа просто знает о том, как Галка поступила с Ильей, и не может ей этого простить? Что ж, в таком случае его вспышку можно понять.
И побрела следом — искать примирения.
В понедельник на первой паре Валя сидела сама не своя. Причиной этому была не ссора с мужем, — о ней давно уже было забыто. С момента примирения прошли целый день и упоительная, бессонная ночь. По идее после такой ночи Валя должна бы сейчас клевать носом, — а ее так и трясло от внутреннего возбуждения. Причина тому лежала на дне ее сумочки. Только сейчас Валя вдруг поняла — с письмами надо что-то делать. Заставить себя заглянуть в них и написать ответ. А как это сделаешь, если муж всегда рядом?
Но сейчас место за столом рядом с Валюшкой пустовало. Только что в класс заглянул военрук и увел куда-то всех ребят. Сдавать какие-то нормативы, что ли. Профессор по античной литературе завел у доски свою заунывную песнь. Нужно было срочно на что-то решаться.
Трясущимися руками Валя достала стопку. Писем было всего пять. Она разложила их по датам отсылки. Потом взяла первое, пару раз глубоко вздохнула — и надорвала конверт.
Письмо оказалось совсем короткое. Почерк какой-то неровный, скачущий, — Вале казалось, что Илья должен бы писать иначе. Впрочем, скоро она поняла причину…
«Дорогая Галинка! Пишу тебе с дороги. Уже сутки нас везут на место дислокации. На станциях из вагонов не выпускают, но я надеюсь передать письмо какой-нибудь бабушке с пирожками, попросить, чтобы отослала.