— И почему же именно ко мне? — задал он неизбежный вопрос.
— Потому что я много читала о вас в газетах, слышала о том, как вы заботитесь о своих сотрудниках, как они вас любят…
«Домашняя заготовка», — одобрительно хмыкнул про себя академик. Ему понравилось, что девица подготовилась к встрече.
А ну-ка проверим, насколько старательно она выучила урок:
— Тут пару месяцев назад в «Вечерке» статья была о нашем доме отдыха и об институте. Как сотрудники свой отдых проводят и все такое… Не читали?
На первый взгляд слова академика выглядели как гордость за свое учреждение, на самом же деле были настоящей наживкой. Никакой такой статьи в «Вечерке» не было… Александр Николаевич из-под бровей наблюдал за девицей — соврет или нет?
— Нет, — почти с удивлением отозвалась русоволосая Лиза. — Я такой статьи не читала… Вот вчера в «Правде» заметка о вас была… и еще я помню ваше интервью в «Известиях»…
Чувствовалось, что она готова перечислять публикации, но Иванов ее перебил: эта тема стала уже неинтересной.
— Ладно, бог с ним, вы, Лиза, лучше о себе расскажите…
Пока она излагала формальные биографические сведения, которые он в общем-то знал и так, Иванов продолжал внимательно наблюдать за ней. В сущности, решение о ее приеме он уже принял. Девица либо достаточно умна, либо хорошо вымуштрована. Оба варианта его устраивали. Очевидно главное: если она так старательно подготовилась к собеседованию, значит, понимает — здесь ей придется работать, а не глазками стрелять. Это было для Александра Николаевича важнее всего. Не раз уж ему попадались этакие «фифы», полагавшие, что «теплое место» не только гарантирует зарплату, но и обеспечивает полное освобождение от трудовой повинности… И не соврала — хотя могла бы. Неплохо, совсем неплохо. Гораздо лучше, чем он ожидал.
Выслушав рассказ Лизы, он отпустил ее со словами: «Я подумаю и на неделе перезвоню». Лиза ушла в сомнениях и тревоге, а многоопытная секретарша Инга, переписав все ее телефоны и уточнив, в какое время можно звонить, тут же, не дожидаясь приказа, дала в отдел кадров команду печатать бланк приказа о приеме на работу и сделала в календаре соответствующую пометку — через три дня сообщить Елизавете Дмитриевне Сергеевой, что она принята на новую службу. Это было очевидно. Александр Николаевич не имел привычки обременять секретаршу, заставляя ее записывать подробные сведения о неинтересных ему людях. А что касается некоторой «отсрочки приговора», это был его личный и узаконенный каприз. Академик и все его сотрудники считали, что любой, вновь прибывший, должен немного поволноваться и осознать, какую честь ему оказывают, когда берут в институт Иванова на любую, пусть даже не самую значительную должность…