Анна дошла до конца короткого коридора, где её ожидал второй пропускной пункт. Здесь она должна была ещё раз предъявить свои документы, затем сканировать пальцы и сетчатку и набрать известный ей одной код. Снова защёлкали замки, и Анна заспешила по длинному, ярко освещённому коридору без всяких боковых дверей. Коридор соединял здание, в которое вошла Анна, со зданием, расположенным на другой улице, где размещался главный офис компании. Анна знала, что каждое её движение фиксируется камерами видеонаблюдения и что, скорее всего, чьи-то глаза следят за ней в этот самый момент.
Ступив на территорию этой организации, человек словно обнажался, лишался всякой приватности. Анна знала, что даже в туалетах были установлены камеры слежения. Кроме того, на каждом рабочем месте были сенсоры, постоянно измеряющие температуру тела сотрудника, частоту биения сердца и кто знает, что ещё. Если человек приходил в волнение или находился под сильным стрессом, наблюдавшие за ним операторы всегда могли это заметить. Таким образом должна была предотвращаться самоя мысль о попытке в чём-то обойти организацию.
Подходя к концу коридора, Анна на секунду закрыла глаза и произнесла про себя что-то вроде молитвы, вернее, короткого заявления на имя неизвестного вышестоящего Существа, если такое имеется. В эту минуту Анне хотелось верить, что есть иной бог, чем генерал Смирнов. «Париж стоит мессы», — тихо улыбнулась Анна — совсем недавно она прочла великолепный роман Манна о Генрихе Наваррском, сделавшимся королём Франции посредством перемены веры.
Когда ровно в шесть утра Анна вошла в офис генерала Смирнова, её холодно приветствовала секретарь — женщина совершенно невыразительной внешности, по возрасту, вероятно, около пятидесяти лет, с привычно каменным лицом. Собранные в пучок грязно-серые волосы придавали ей сходство с уставшей старой кобылой. Она казалась тенью своего босса — этого серого кардинала разведки. Секретарь кивнула в сторону двери, обитой красной кожей. Анна набрала в лёгкие побольше воздуха и вошла в офис генерала.
Как только она переступила порог, то сразу поняла, что босс не покидал своего поста всю ночь: аромат свежезаваренного кофе наполнял комнату, а сам генерал Смирнов казался усталым и постаревшим, так что Анне даже стало его жаль. В левой руке он держал большую кружку с кофе, а правой перелистывал какие-то документы. Анна закрыла дверь.
— Доброе утро, Игорь Семёнович, — сказала она.
— Заходи, Дмитриева, — генерал взглянул на неё через стёкла очков в тонкой золотой оправе. Даже после многих лет знакомства с генералом Анна боялась заглядывать надолго в его холодные как лёд глаза. В них было что-то, чего Анне не хотелось видеть. Ей не нравились даже его очки, холодные и острые стекла которых только подчеркивали холод глаз.