Помолившись, Пьетро снова открыл глаза и огляделся кругом. Вокруг него простиралась прекрасная долина, состоящая из лесов и лугов, окружённых со всех сторон высокими, расходящимися в сторону холмами. На самом высоком из них острый глаз Пьетро приметил местами покрытый лесом каменный утёс. Он знал, что в утёсах иногда бывали пещеры, а в пещере можно было укрыться от непогоды, устроить свою келью. Лучшего для себя места он и представить не мог. На глаза его навернулись слёзы — теперь уже не боли, а благодарности: ведь вчера, в своём упоении свободой, он чуть не прошёл мимо этого прекрасного места, которое Бог приготовил для него!
— Помоги мне, Господи, взойти на эту гору, — и Пьетро, преодолевая боль, при помощи палки, которую сделал себе из сука дерева, поднялся и встал на ноги. Он сделал несколько неуверенных шагов.
— «Много скорбей у праведного, — сорвались с его губ слова псалма, — и от всех их избавит Господь», — с этим обетованием Пьетро и двинулся в сторону высокого холма. — «Он хранит все кости его; ни одна из них не сокрушится».
Хотя холм, казалось, находился недалеко, но, чтобы добраться до него, Пьетро понадобилась большая часть дня. Он шёл медленно, делая частые остановки, давая своим ногам отдых и снова пускаясь в путь, с молитвой, с псалмами преодолевая расстояние за расстоянием. Солнце уже повернуло к вечеру, когда он добрался до крутого косогора. Но идти вверх оказалось ещё утомительнее. Он ничего не ел, кроме нескольких стебельков дикого лука и лесных орехов, которые нашёл тут же, и усталость начинала давать о себе знать. Пьетро лёг на землю и долго смотрел в голубое небо Абруццо, по которому плыли куда-то причудливой формы облака, ощущал на коже приятную прохладу ветерка. Незаметно для него самого солнышко разморило Пьетро, и он уснул.
Ему приснился родной дом, мама, отец, ещё живой, братья, сёстры, его родная деревня. На душе было легко и беззаботно. Никакие демоны не терзали его, и со спящих уст ни на минуту не сходила улыбка.
Когда он проснулся, светило уже готовилось уйти за холмы, а облака на небе посерели, местами сбились в тёмные тучи.
«Наверняка будет гроза», — подумал Пьетро, вставая сначала на колени, потом, со стоном, на ноги. Он корил себя за то, что столько проспал, но в то же самое время чувствовал себя отдохнувшим, да и стопы болели не так сильно, как прежде. Пьетро продолжил своё восхождение.
Стемнело, а звёзды на небе так и не появились. Ветер усилился, и вот-вот должен был пролиться дождь. С высокого холма было видно, что вдали уже мелькали молнии, но звука грома ещё слышно не было. Пьетро шёл, пока у него хватало сил. Но идти становилось всё сложнее и сложнее: трава под ногами уступала место острым камням, которые ранили его и без того больные стопы. Первые крупные капли дождя хлестнули по щекам. Вдруг в отблеске далёкой молнии Пьетро увидел шагах в тридцати от себя углубление в скалистой стене. Он встал на четвереньки и пополз к скале. Дождь теперь хлестал его по спине, слышнее стали раскаты грома, ветер гнул макушки деревьев, играл мокрыми листьями, будто испытывая на прочность.