Все их предыдущие поцелуи были подготовкой к этому. Губы Чарльза были жаркими и настойчивыми. У них был вкус джина. Женское начало, так долго дремавшее внутри ее, вдруг пробудилось и вырвалось на свободу. Застонав, она обвила руками его шею и крепче прижала его к себе. Это было все равно что бросить горящую спичку на кучу хвороста. Вспыхнувший огонь было невозможно потушить.
«Боже, как мне не хватало этого», – подумала она, когда Чарльз положил ее на пол среди разбросанных бумаг.
Несколько часов спустя Лиз ехала домой на своей машине. Ее тело до сих пор горело от ласк Чарльза.
– Останься, – попросил он, когда они отдыхали в объятиях друг друга после бурной близости.
После того, как он нежно провел кончиками пальцев по внутренней стороне ее бедра, она чуть не поддалась искушению и не сказала «да».
Но она не могла этого сделать, потому что ей нужно было ехать домой к сыну. Поэтому она быстро оделась, причесалась и подкрасилась. Когда они с Чарльзом прощались в прихожей, она увидела на столике стопку бумаг, которую не заметила до этого. Документы из «Синхуа Пейпер» напомнили ей о том, каким образом Чарльз сколотил свое состояние. Ей следовало сожалеть о случившемся, но она не могла. Она не ждала от Чарльза ни обещаний, ни клятв в вечной любви, поскольку не хотела ни того, ни другого. Любовь делает человека уязвимым, пустые обещания разбивают сердце.
Нет, она не настолько глупа, чтобы думать, что их близость имеет какое-то отношение к любви. Она занялась с Чарльзом сексом, чтобы получить удовольствие. Чтобы позволить себе впервые за много лет побыть женщиной.
Она свернула на подъездную аллею, ведущую к ее дому. Свет горел только в гостиной. Это было странно. Обычно Эндрю оставлял свет включенным везде, даже когда ложился спать. Она посмотрелась в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что ее прическа и макияж выглядят нормально. Она надеялась, что Эндрю уже спит и ей не придется ничего ему объяснять.
Внезапно что-то привлекло ее внимание. Нет… Этого не может быть… Они не…
Внутри у нее все оборвалось, когда она увидела малолитражку Виктории, припаркованную у обочины.
Выбравшись из машины, она ворвалась в дом и включила свет. Эндрю соскочил с дивана. Его рубашка была расстегнута.
– Мам! Ты вернулась! Я не слышал, как ты приехала.
– Охотно верю. – К большому удивлению Лиз, ее голос прозвучал спокойно. Посмотрев на диван, она увидела Викторию, которая дрожащими руками поправляла блузку.
– Вик и я… – начал Эндрю.
– Желали друг другу спокойной ночи, – закончила за него Лиз.
– Да. – Он протянул руку, чтобы помочь девушке подняться с дивана.