– Ты помогаешь другим восстанавливаться после несчастных случаев. И ты выполняешь свою работу великолепно.
Ее сердце учащенно забилось.
– Ты правда так считаешь?
– Знаю, иногда я был просто невыносим, но я очень ценю все то, что ты для меня сделала. Более того, немного терапии не помешало бы мне прямо сейчас.
Обеспокоенная его заявлением, она попыталась обнаружить в его глазах признаки физической боли. Но в них плескалось озорство и кипучая энергия.
– У тебя болит плечо?
– Нет, выше. Немного саднит. – Он притронулся к губам. – Вот здесь.
Либби расслабленно рассмеялась.
– С этим я справлюсь. – Она наклонилась и пробежалась губами по его подбородку. – Так лучше? Или можно сменить технику. – Ее язык скользнул к ямке у него на горле.
Он перекатил ее наверх и прошептал в ее полуоткрытые губы:
– Либби, у меня болит все тело.
Либби и Алекс завтракали в кафе Мэнли.
Они сидели за столиком на веранде, наслаждаясь видом торопливых волн и неспешным движением пешеходов и машин тихим субботним утром. Либби заказала фрукты и тосты, а Алекс – полноценный завтрак из бекона, яиц, жареных грибов и помидоров. Алекс вдруг понял, как проголодался, и подумал о том, что не откажется от десерта к кофе. Не то чтобы он недостаточно насытился сладким за прошлую ночь…
– С чего все началось? Ты упоминал, что угонял машины отца и заработал себе плохую репутацию.
Пытаясь выиграть время, Алекс поднес салфетку к губам. Обсуждение отца не входило в его планы. Ему всегда было больно затрагивать эту тему. Его буквально выворачивало наизнанку при одном упоминании об Уильяме Вульфе, и он снова испытывал стыд за то, что носит его фамилию. Тем не менее, учитывая то, что Либби набралась смелости и рассказала ему о предательстве своего бывшего…
Алекс прокашлялся и откинулся на спинку стула.
– Первый раз, когда это случилось, мне не было еще четырнадцати. Мой отец… – Горло Алекса свело судорогой, и он прорычал, снова увидев перед собой картину из прошлого, словно это случилось только вчера. – Уильям всю жизнь занимался только собой, презирая других. Я хотел убежать от этого ужаса, поэтому взял его любимую спортивную машину и умчался. В тот момент я точно знал, чего хочу, как собираюсь жить. Я чувствовал себя так, словно наконец оказался дома, когда мчался на максимальной скорости с откинутым верхом, и холодный ветер хлестал меня по лицу.
– Отец так и не вычислил тебя?
Алекс вздрогнул, как от удара. Но вовремя взял себя в руки и принял невозмутимый вид. Неудивительно, что он никому не рассказывал об этих днях и даже предпочитал о них не думать.