Он рассмеялся:
– Не замечал за собой подобного до встречи с тобой. Возможно, после нашего разговора за обедом… – Он провел рукой по ее макушке. – Или это цвет твоих великолепных волос вдохновляет меня.
Либби задумалась над его словами. Наверное, жемчуг подошел бы ей. Она никогда не любила бриллианты. Камни, которые украшали ее обручальное кольцо, были прекрасны, но так и не принесли ей радости. Возможно, из-за того, что купила она его сама после настойчивых расспросов друзей, узнавших об их помолвке. Скотт так и не удосужился сделать ей подарок. А после их расставания она настолько потеряла веру в любовь, что поклялась себе никогда больше не надевать бриллианты. Но жемчуг…
– Бабушка говорила мне, жемчуг приносит слезы.
– Во многих странах он – символ чистоты и преданности.
Либби рассмеялась:
– А есть что-то, чего ты не знаешь?
Алекс приблизился к ее губам:
– Пока еще я не изучил тебя до конца.
Когда их губы встретились, прохлада ночи отступила, уступая место жару, захватившему их обоих. Но Либби все еще думала о жемчуге и о том, как Алексу удается докопаться до ее самых потаенных страхов и желаний.
Она задрожала всем телом, когда его руки многообещающе заскользили по тонкой ткани ее корсета. Его ладонь, наконец, проникла под чашечку лифа, и большой палец описал круг вокруг изнывающего от желания набухшего соска. Либби запустила руку под его рубашку, привычно удивляясь тому, как простое ощущение рельефной мускулатуры его груди может пробуждать в ее теле столько различных откликов. Потайная застежка на боку ее платья поползла вниз, и ее грудь предстала перед ним обнаженной.
Когда он коснулся кожи, воспоминания наслаждения прошлой ночи и сегодняшнего дня моментально привели ее к пику желания вновь отдаться ему, заставляя ее понять, что значит быть на грани обморока от сильнейшего чувства голода.
Когда он прервал поцелуй и слегка отстранился, каждая клеточка ее тела была уже напряжена до предела. Либби не хотела, чтобы он останавливался. Она хотела почувствовать обнаженность его тела и его тяжесть на себе.
– Твое платье может пострадать.
– Ты считаешь, меня это волнует?
Он улыбнулся, и она легла на него, увлекая вниз на подушку и начиная расстегивать молнию на его брюках. Алекс шумно выдохнул и, глядя на нее прожигающим взглядом, освободился от брюк. Она нежно поцеловала его чуть ниже пупка.
Ее язык пробежался по темной дорожке волос, спускающейся по его животу, и вскоре губы оказались в той части его тела, которая не знает значения слова «сдерживаться». Она спустилась пальцами вниз по его члену и два раза описала круги языком вокруг горячего ствола.