правда ни о чем другом она говорить не захотела. Думаю, она мной очень недовольна. Тоже
мне новость. Кем бы я была, если бы не было ни одной ши-овцы, недовольной мной? Да
даже Земля перестала бы вращаться вокруг Солнца.
– Я хорошо себя веду. Так что, просто оставь ее в покое.
Он едва заметно улыбается.
- А то что, детка.
- А знаешь что, чувак, пока ты не начнешь задавать вопросы с вопросительной
интонацией, я больше не буду на них отвечать. Это просто свинство.
Он смеется. Ненавижу, когда он смеется. Это возвращает меня на порно-уровень
Честера, и это настолько отвратительно, что снова приходиться думать о чем-то
отстраненном.
Я проношусь в режиме стоп-кадра мимо него так быстро, что его волосы растрепались от
ветра. Намеренно прохожу по пыли так, чтобы она попала ему прямо в нос (фокус, который я
довела до совершенства в аббатстве!). Он чихает. Прямо как обычный человек. Удивлена,
что он на самом деле дышит.
Я врезаюсь в холод, словно в кирпичную стену, и мгновенье не могу вздохнуть.
И вот я чувствую за спиной Риодана, он дышит мне в затылок, двигаясь с той же
скоростью. Все, это уже последняя капля.
У меня закипает кровь, и от этого становится легче дышать.
Как и в том первом случае, что он показал мне, здесь стоит звенящая тишина, как бывает
морозным утром, когда выпал свежий снег, когда все еще спят, а мир спокойнее, чем ты
когда-либо мог ожидать, пока не делаешь первый шаг, и снег не начинает скрипеть под
твоими ногами. Таким утром мне всегда хочется устроить с кем-то бой снежками, но нет
никого, кто мог бы со мной потягаться. Бросаться снежками в людей - все равно, что
стрелять по консервным банкам с забора из пневматического ружья.
Я несусь по складу, осматривая его, и, несмотря на то, что над душой нависло
начальство со своими приказами, я в восторге. Люблю хорошие загадки. Так что же и зачем
замораживает эти места?
Несколько десятков Темных заморожены у края рампы.
На Риодана работают Темные низших каст. Тут куча Носорогов, застывших во время
движения. Как и в том подклубе Честера, здесь убийственно холодно. Мое сердце как будто
стало замедляться и сжалось. Я продолжаю двигаться и ни за что не остановлюсь.
Носороги замерзли, разгружая поддоны и ящики. Их серая кожа покрыта белой
изморозью и сплошным слоем прозрачного льда.
Что бы с ними не случилось, это произошло быстро. Их застали врасплох. Застывшее
выражение их лиц абсолютно нормальное.