— Некоторые, с позволения сказать, воины, — бушевал он, — запятнавшие себя позорным бегством с Токкайдо, продолжают командовать нами, — говорил он дрожащим от волнения голосом. — Словно в насмешку, они подсунули в помощь Соколиной гвардии три необстрелянных соединения. Что это? Нам дают понять, что мы все равно проиграем и незачем пускать в ход более боеспособные войска? Но мало этого, посмотрите, кто командует Волками! — распалялся Рэвилл Прайд. — Старая гильза Наташа Керенская! Большего оскорбления я не могу себе представить. — Он театрально опустил голову. — Да будь эта ведьма Нефритовым соколом, она давно сгнила бы или, — полковник посмотрел на Джоанну и язвительно продолжил: — ...или «крутила бы барокамеры с подрастающим поколением». Джоанна не реагировала на оскорбления Рэвилла Прайда, но за Наташу Керенскую она решила все-таки вступиться.
— Керенская прекрасно проявила себя и как воин, и как лидер, — заметила Джоанна.
— В качестве хитрого и подлого шпиона она проявила себя! — парировал Рэвилл. Джоанна почувствовала, что и это тоже относится к ней. Она и на сей раз смолчала: никто не должен даже подозревать о ее секретном задании. Согласно официальной легенде, Джоанна вернулась в Соколиную гвардию для участия в предстоящей битве. Боевой опыт Джоанны позволял это сделать.
— Наташа Керенская десятилетиями торчала во Внутренней Сфере, разыгрывая из себя бывалого вояку, — не унимался Прайд. — Хитрая бесстыжая старуха осмеливается говорить, что когда-то служила в полку Волчьих Драгун. Да кто ей поверит? Она боевой робот видела только на военном параде!
— Не стоит так недооценивать противника, звездный полковник, — спокойно возразила Джоанна. — Вам не перечеркнуть заслуги Наташи Керенской, у нее их значительно больше, чем у многих других.
Джоанна со скрытой усмешкой наблюдала, как Рэвилл Прайд напрягся и долго смотрел на нее. Видя, что ему не переубедить Джоанну, он отвернулся и обрушил все свое красноречие на молодых воинов. Там он нашел полное понимание, молодняк с горящими глазами затаив дыхание слушал страстный монолог лютого полковника. Джоанна заметила, что в Рэвилле Прайде произошли значительные перемены. Он уже утратил радостную улыбку до ушей, меньше шутил, в обращении с подчиненными стал более резок. В глазах у полковника все чаще мелькали грусть и уныние. Иногда, правда, на него накатывало былое веселье, он носился по базе с радужной улыбкой, но это случалось все реже. Очень скоро его истерическое веселье сменялось подавленностью, и полковник впадал в тяжелую меланхолию. Джоанна подозревала, что всему виной предстоящая битва. Какой бы незначительной она ни казалась, все-таки это битва, а не игрушечные поединки за офицерское звание. Джоанна видела, что полковник волнуется. Прикрываясь маской туповато-развеселого горлохвата, полковник четко понимал, что впереди его ждет нечто несравненно большее, чем свалка за генетическое наследство. Джоанна устала от нескончаемой болтовни. Решив, что выносить резкий, порывистый ветер много легче, чем слушать пустопорожние разговоры, она вышла из палатки. В лицо ей тут же посыпались едкая пыль и острые песчинки. За спиной раздалось шуршание. Джоанна обернулась и увидела Диану, которая подошла к ней. Закрывшись куском брезента, малоэффективного на Туаткроссе, они стояли молча. Клубы поднимающегося песка вырисовывали в воздухе странные фигуры.