Сделав над собой усилие, молодая женщина улыбнулась, чтобы мужчина в форме ОВСД не увидел отражение ее хмурого лица в зеркальном стекле. Касси стояла у окна, наслаждаясь картиной ночной имперской столицы. Даже сквозь шумный гомон и музыку званого вечера она услышала звуки приближающихся шагов и по нетвердому шарканью, которое производили ботинки военного при соприкосновении с пестрыми плитками пола, поняла, что тот пьян, еще до того, как он заговорил.
«Будь осторожнее, девочка», — напомнила себе Касси. Хоть она и красуется на этом вечере в качестве почетного гостя, ее положение здесь эфемерно и может измениться мгновенно, а сама Касси рискует сгореть словно мошка, подлетевшая слишком близко к огню.
Тот факт, что этот военный — высокий, атлетического телосложения, но располневший с возрастом — присутствует на званом вечере в честь посетивших Люсьен варваров, говорит о его положении. С другой стороны, на женщин в Синдикате до сих пор смотрели преимущественно как на домашний скот, к тому же склонный к непокорности. Кроме того, Касси из всех присутствующих, если не считать слуг, занимала низшую общественную ступеньку.
К тому же против Касси играло то обстоятельство, что, согласно обычаям Синдиката, пьяные и маленькие дети не могут вести себя плохо. Соответственно, этот pendejo[4] сейчас может вести себя с ней как ему заблагорассудится…
Струившийся по стиснутой тугим воротником форменной туники шее Касси пот был вызван не только душным и спертым воздухом в переполненном зале. В ушах оглушительно гремела танцевальная музыка.
Движением, разглядеть которое смог бы только острый трезвый взгляд, молодая женщина опустила плечи и сгорбилась. Рот ее обвис, глаза стали тусклыми. Касси обернулась, всем своим видом пытаясь показать: «От меня плохо пахнет. я не знаю, что такое гигиена. У меня куча болезней и восемнадцатый подряд критический день. Мои истерики не поддаются медикаментозному лечению. Ой, а где тут у вас можно блевануть?!»
У себя за спиной Касси увидела мужчину с непокорными волосами соломенного цвета, норовившими залезть ему в тускло-зеленые глаза. По обвисшим складкам на крупном вытянутом лице и красному носу она заключила, что нынешнее состояние не является для военного чем-то из ряда вон выходящим. По нынешним временам истинному самураю полагалось много пить; обитатели Синдиката Дракона не разделяли пуританских взглядов жителей Тауна по поводу того, что считать злоупотреблением алкоголем. Однако, судя по внешности пьяного, можно было предположить, что он опасно приблизился к той черте, за которой начнут страдать его деловые качества, а вот на это Дракон уже взирал весьма хмуро.