— Лютеция тоже уязвима..
— У вас не хватит сил выстоять перед полками, которые я могу здесь собрать, — самоуверенно заявил Теодор.
— А я и не стану этого делать. — Волк наклонился встречным движением и оскалился в улыбке. — Вы знаете, что корабль, настоящий корабль, может сделать с орбиты? Если не знаете, просмотрите свои сводки по нападению кланов. Мы пришли во Внутреннюю Сферу, имея на вооружении точно такие же корабли, как и у кланов, но до поры до времени захоронили свою технику на Периферии. Мы хотели, чтобы никто не смог узнать, кто мы и откуда пришли, а корабли эти были бы слишком явной уликой. Но раз мы открылись как Волки, нам нет необходимости скрываться под овечьими шкурами. И корабли эти мы можем привести — зачем скрывать их теперь? У кораблей Волчьих Драгун вполне достанет сил, чтобы стереть в порошок вашу столицу с орбиты. И что все ваши боевые роботы против такой угрозы?
Теодор гордо выпрямился и торжественно поднялся с кресла. Заняв свою первоначальную позицию у окна, он снова медленно повернулся к нам лицом. В меркнущем свете дня его фигура производила впечатление черной мрачной тени.
— Дракон может быть ранен, но Волк под ним будет мертв. Ваша сила не может быть столь велика, чтобы выстоять против целой звездной империи.
— Может, так, а может, и нет. Но мы, черт подари, все-таки попытаемся.
— И вы собираетесь нарушить Конвенцию Ареса, используя ваши корабли против планеты?
Лицо Волка оставалось бесстрастным.
— Я буду защищать своих людей всеми средствами, которыми только располагаю.
— Если вы станете использовать такие корабли, вы будете объявлены вне закона.
— Цена не так уж велика, и мне уже приходилось платить ее. — Полковник снова откинулся в кресле. — Ну что, хотите, чтобы я открыл свои карты?
— Да.
После ответа Теодора наступила тишина. В голосе Координатора слышалась решимость, которой нельзя было пренебречь. В полном молчании оба вождя вперились друг в друга тяжелыми взглядами, и я почувствовал, что по моей спине пробежала струйка холодного пота. После грозного заявления Волка я сомневался, что нам удастся покинуть дворец живыми. Теодору терять нечего.
Наконец полковник спросил:
— Зачем?
Выпрямившись, Теодор сложил руки на груди.
— Я хочу увидеть конец этому безумию. Моему государству уже столько лет приходится вести войны на многочисленных фронтах. И теперь перед нами стоит грозный противник, который потребует всего нашего внимания, всех наших сил. И враг этот — вы, если слова насчет Фортеции не были брошены на ветер. — Тут мне показалось, что губы его тронула легкая усмешка, но с уверенностью сказать этого не могу. — Стал бы Минобу Тетсухара пренебрегать возможностью располовинить силы своего врага хотя бы просто для того, чтобы усладить свою смертную печаль?