Весь день он думал, как все произойдет. Когда он подходил к ее дому, сердце сильно колотилось от страха, что его увидят, или у него ничего не получится, или она передумает. Дверь оказалась незакрытой. Тонька сидела на диване, укрывшись платком, и читала. Он поздоровался. Увидел, что шторы плотно закрыты, и стал успокаиваться. Достал портвейн, деньги, шоколадку. Тонька встала, сбросила платок и оказалась в ночной прозрачной нейлоновой сорочке, через которую была видна грудь и даже темный низ живота.
— Ну и мужик пошел, — сказала она. — Никакой фантазии. Если шоколад, так только «Аленка».
— Другого в магазине не было.
— Мог бы и в райцентр съездить. В следующий раз обязательно принеси другой шоколад, я люблю «Гвардейский».
Он сразу прикинул, что следующий раз будет нескоро: чтобы набрать двадцать пять рублей, нужно время.
Тонька налила портвейн в два фужера.
— Обычно мужчина сам разламывает шоколад.
Он сдернул обертку и разломил шоколад.
— Делается это так, — и она разломила шоколад на мелкие кусочки. — Сколько у тебя было женщин?
— Ни одной.
— За обучение надо бы брать дополнительную оплату.
Он испугался, у него не было ни одного лишнего рубля. Тонька, улыбаясь, наблюдала за ним, потом встала, потянулась, платок упал, она не стала его поднимать и пошла к кровати. Сдернула покрывало, взбила подушки и сбросила сорочку. Он стал поспешно раздеваться, запутался со шнурками ботинок, рванул их, подумал, что в доме нет запасных, и пошел к кровати.
Он лег с самого краю. Тонька наклонилась над ним и сказала:
— Когда идешь к женщине, надо мыться.
— Баня только в субботу.
— На плите чайник с теплой водой и таз. Помой под мышками, между ног, чистое полотенце рядом с рукомойником.
Он стоял в тазу, держал чайник, боясь забрызгать пол. Она подошла, он закрыл свой низ ладонью, она рассмеялась, взяла у него чайник.
— Не бойся, я потом подотру, давай полью.
Пришлось подставить обе ладони. И тут у него начал подниматься. Тонька, уже смеясь, подала полотенце. Он бежал в кровать, как в убежище. Она легла рядом, вначале еще прохладная, но скоро стала горячей. Он лежал и молчал, не зная, что делать дальше, понимая, что этого за него никто не сделает, но все не мог решиться. Тонька вздохнула, помогла ему, и все получилось, но очень быстро, почти мгновенно. Он лежал рядом, и ему было хорошо, он гордился собою и жалел, что об этом не может рассказать отцу и матери, ведь он стал мужчиной, он так давно мечтал об этом, представлял, как это будет. Все, конечно, произошло не так, но это и не важно — как, он перестал быть мальчиком и добыл себе женщину сам, пусть за деньги, но деньги достались нелегко. Он радовался, как радовался, когда за диктант получил пятерку, впервые правильно проставив все запятые.