– Нет, я не предлагаю прекратить строительство. Я предлагаю чуть изменить проект. Первые два крейсера из-за их большой степени готовности уже поздно переделывать, хотя тоже можно и немного переделать. Я просто предлагаю изменить состав вооружения, сократить главный калибр на три орудия, но сохраняя боекомплект к остальным по проекту. Все орудия поставить так, чтобы, как и в проекте, на один борт стреляли эти же восемь орудий.
– И как вы предлагаете их установить?
– На корме и на баке по два орудия установить в диаметральной плоскости одно над одним, а казематные убрать, оставив только в кормовой надстройке. В данный момент никто орудия в казематах не устанавливает. На больших ходах, а также в свежую погоду носовые казематы заливает водой, так что четыре орудия крейсера не могут принять участия в бою. Да и большое возвышение для стрельбы таким орудиям трудно придавать в силу другой конструкции станка. На будущее, помяните мои слова, все крейсера будут строиться только башенными, от трех до шести, в зависимости от типа крейсера и типа орудий: чем больше калибр орудия, тем меньше башен на крейсере. Эти башни будут располагаться только в диаметральной плоскости. Я, конечно, кривил душой, американцы чуть позже нас спроектировали, а потом построили десятку необычных кораблей с башенно-казематным размещением орудий, и этот их крейсер получился неудачным, при таком водоизмещении можно было создать корабль куда как лучше. Еще я бы сделал заказ Обуховскому заводу на изготовление спаренных полуоткрытых 130-мм орудийных установок для крейсеров. Они немного проще и быстрее в производстве, чем башенные, но это временная мера. Башнями займемся после войны.
– Это вам тоже привиделось?
– Нет, к этому все ведет, через каких-то десять лет только так и будут строиться корабли.
Нашу беседу прервал адъютант Григоровича, напомнивший министру о каких-то неотложных делах, намеченных им.
– Очень жаль, Михаил Коронатович, что мы с вами не договорили о ваших задумках, было бы очень интересно послушать вас и дальше, но, сами понимаете, меня ждут дела. Ваши записи я перечитаю более внимательно. Мы с вами договорились, послезавтра вы сделаете доклад перед комиссией, и подготовьтесь, надо многих заинтересовать, убедить, чтобы получить поддержку. Жду вас в 16.00.
Григорович выполнил свое обещание. Когда я через два дня вновь прибыл в адмиралтейство, тут уже собрались высокие флотские чины и не очень, кораблестроители и первые российские авиаконструкторы и другие люди с погонами и без.
Мне пришлось некоторым флотским начальникам до хрипоты доказывать свою правоту, ну не мог я им сказать, что в теле знакомого им адмирала находится сознание совсем другого человека, попавшее в это тело из столетнего будущего.