– И чтобы им больше никто не мешал нас обстреливать, выходят из порта, – высказался Владиславлев.
– Пора нам уходить, Петр Петрович, – посоветовал я ему.
– Поворот на пять румбов. Полный вперед, – тут же последовала его команда.
– Петр Петрович, прикажите сбросить имитатор перископа подводной лодки, это поможет их задержать, а следующий надо бросить через милю. Введем немцев в заблуждение, раз тот был просто имитатором, возможно, сейчас на самом деле подводная лодка, так мы выиграем время.
Пока корабли противника двигались в узком фарватере и не имели возможности маневрировать, мы сосредоточили огонь на головном броненосце. Ответный огонь с него был не таким эффективным из-за пожара на баке, дым от которого закрывал дальномеры. Получив от нас еще несколько снарядов, он начал сбрасывать скорость и прижиматься к кромке фарватера, чтобы пропустить мимо себя позади идущего. Чем мы незамедлительно воспользовались, увидев такую заманчивую цель. В этот момент я очень сожалел, что наши крейсера имеют всего по одному 203-мм орудию в башне, а не по два. А то могли бы хорошо навтыкать немцам, пока они пытались разойтись на фарватере. Потопить бы не потопили, а вот нанести серьезные повреждения смогли бы. Понимая, что они совершают очередную ошибку, немцы отказались от этого замысла. Головной броненосец, имея пожары на баке и спардеке, вновь увеличил ход, стараясь побыстрей миновать фарватер и выйти на чистую воду. Один из его залпов лег недалеко от борта нашего крейсера. Динамический удар встряхнул корабль, а несколько крупных осколков ударило по надстройкам и трубам.
– Два румба влево. Увеличить ход, – тут же последовал приказ Владиславлева.
Мы быстро отрывались от противника, выходя за дальность его огня. Подчиняясь приказу, мы уходили на север. А чтобы заманить его подальше в море, держась в десяти милях впереди противника, временами сбрасывали скорость. Этим маневром мы давали противнику возможность приблизиться и повод для открытия огня. Как только он производил один залп, вновь увеличивали скорость и разрывали дистанцию. Так как за нами увязались два броненосца типа «Виттельсбах» – это были «Швабен» и «Церинген», – а у них калибр такой, что могут одним снарядом – попади он в нужное место – сразу остановить крейсер, про эсминцы я молчу – для них и одного снаряда хватит, чтобы пойти на дно, мы броненосцы близко к себе не подпускали. Но кроме броненосцев нас преследовали еще два крейсера, «Принц Генрих» на пару с «Бременом», и четверка эсминцев. Но этого противника мы так не опасались и вполне могли с ними потягаться, не будь рядом броненосцев. Так мы, понемногу играя в кошки-мышки, уводили противника подальше от берега. Если с нашими машинами будет все в порядке, кроме «Бремена» и эсминцев, догнать нас больше некому. Когда мы уходили от Мемеля, то передали на «Петропавловск» адмиралу свой курс и скорость, а также состав преследователей. Я уже представлял, что вот скоро позади наших преследователей покажутся дымы наших линкоров и как противник начнется метаться в поисках выхода из создавшегося положения. Но куда они смогут уйти со своей-то скоростью от наших линкоров? И вот гремят над морем залпы двенадцатидюймовых орудий, и как эти снаряды сокрушают крупповскую броню! Проходят еще какие-то мгновения, и броненосцы, перевернувшись, уходят на дно Балтики. Туда же вслед уходят и остальные корабли противника. Так было только в моих грезах, а на деле вышло немного иначе. Не прошло и двух часов, как вдруг погоня за нами прекратилась. Мы всего-то успели их миль на тридцать увести. А немецкие корабли почему-то стали отворачивать от нас и брать курс обратно к Мемелю.