Свинцовое солнце. Вдали, над перевалом Барун, тяжелые тучи закрывают горизонт. Наверху сейчас, надо думать, невесело. Жара. Под тяжестью своих тюков, переносимых на непальский манер, с помощью бамбуковой плетеной лямки, надетой на лоб, носильщики исходят потом. Сагибы, впрочем, тоже, хотя они несут по 30 кг. В рюкзаке зубная щетка, кусок мыла, полотенце часто-фотоаппарат. Вы правы, ребята! Не утомляйтесь зря, берегите себя. Еще будет время продемонстрировать вашу готовность, когда придется поднимать грузы по Ребру.
Да! Я забыл про зонтик. Зонтик? Видели когда-нибудь восходителя с таким предметом? Однако в Непале он необходим. Для защиты от дождя-естественно, от солнца-также, но главное... от пиявок, которые в пору муссона кишмя кишат в лесах на высотах от 2000 до 3000 метров. Если еще можно как-то пытаться избежать тех, которые ползают по земле, то очень трудно идти, задравши кверху нос, ожидая атаки с неба. Между тем пиявки сидят на листьях деревьев, ожидая прохода человека или какого-либо животного, и деликатно планируют на свою добычу. Отсюда ― польза зонтика.
Как колесо жизни и смерти, развертывается вереница этапов.
Кхандбари. День выборов, масса народа. Список избирателей в единственном экземпляре приколот на дереве на центральной площади. Четыре воткнутых в землю бамбука обернуты холстиной-кабина для голосования. Проход нашего каравана несколько нарушает выполнение общественного долга этими славными людьми. Пангма-Бодхебас. Высота уже 1800 м. На вершине крутого подъема предприимчивый коммерсант организовал подобие буфета, где за несколько мелких монет можно утолить жажду стаканом чаю ― национального напитка. Несколько монет... но, когда путник помножен на пятьсот, становится понятной довольная мина бизнесмена. Дханргаон. Начинается дождь. Люсьен крутит камеру под защитой зонтика в руках «ассистента» ― маленького носильщика лет десяти, которому он и доверил рюкзак с кинокамерой. Мальчишка не покидает своего сагиба ни на шаг, останавливается вместе с ним, немедленно протягивает камеру при первом требовании. Поразительный подвиг ― Люсьен ухитрился приучить его к умыванию! Еще сюрприз ― ребенок, оказывается, уже женат, и его жена, лет на десять старше его, также участвует в нашем караване, бодро неся тридцатикилограммовый ящик. Тенсинг Шерпа (таково его имя) скоро станет любимцем экспедиции.
Но вот первое настоящее препятствие на нашем долгом пути. Нет, не Арун, мутные воды которого бешено мчатся прямо с гималайских ледников, а перекинутый через него мост. При первом же взгляде я хорошо понимаю почтительный страх носильщиков, молитвенные флаги, развевающиеся на каждой стороне, и то значение, которое придает во всех экспедиционных рассказах знаменитым «мостам из лиан» Жан Франко, который, повествуя об экспедиции 1955 г., привел описание моста Нум. Описание настолько точное в своей драматической краткости, что я, никогда ранее не видевший его, узнаю немедленно. Он сделан не из лиан, а из бамбуковых плетеных веревок, служащих одновременно несущими тросами и поручнями. Переплетение ветвей, бывших когда-то гибкими, но к старости ставшими ломкими, поддерживает настил моста. Настил, пожалуй, слишком громкое название для обозначения узкой полоски из кругляков, по которой нужно двигаться шаг за шагом, раскинув руки, как эквилибрист на проволоке. Пролет ― восемьдесят метров на высоте двадцать метров над бушующими водами. Для полного комплекта ― оглушительный грохот, заполняющий ущелье.