Кренделю вспомнилось, как один из бичей, еще не окончательно пропивший мозги, пытался ему объяснить «интеллигентно»: типа, это такая сверхъестественная пространственная аномалия из чистого зла, по каким-то необъяснимым причинам запертая в перегоне между станциями. Любой, кто туда попадет, будет схарчен заживо, да причем многократно, и мучения его будут длиться вечно в этом материализованном аду. Впрочем, Крендель не мог вспомнить желающих сунуться туда по доброй воле. Станцию именно из-за близости с Мертвым Перегоном и забросили, и как оказалось впоследствии – верное было решение, ох верное.
Какое-то время после ухода с Третьяковской-Северной, чтобы «оздоровить» население Новокузнецкой, туда волевым решением Учителя выпихивали спившихся до потери облика алкашей, нищую шваль, больных и уродов со всякими отклонениями. Да и просто сумасшедших. Поначалу казалось, что они просто исчезают в бездонной утробе тьмы проклятой станции. Но потом к всеобщему ужасу выяснилось, что Мертвый Перегон по-своему позабавился с отверженными, и каким-то непостижимым образом появились страхолюдные морлоки – твари, лишь отдаленно напоминающие человеческое существо. Высылки на Третьяковскую решили прекратить, чтобы не подпитывать кошмарное «население» проклятой станции ни жратвой, ни новыми обитателями, но зло уже поселилось и обжилось. Теперь пугающее соседство с ним приходилось терпеть охранникам в отсечке, каждый день испытывая на прочность нервы. А время от времени – отгоняя особо назойливых «гостей» автоматным огнем.
И хорошо еще, что пока обходилось без людских потерь.
А тут еще эти скверные слухи – и все из-за Белого, болтливого недомерка из другой смены, большого любителя уходить в долгие запои… Ведь столько не зарабатывает, гад, чтобы упиваться до белой горячки, но как-то умудряется же. Вот после очередного бодуна, в такую же ночку ему и померещилось, что слышит какой-то плеск – так чуть в штаны не наложил и по всей станции «новость» разнес. Люди и так стараются не думать о заброшенной Третьяковской, проблем хватает без всяких Мертвых Перегонов. Есть, конечно, на Новокузнецкой народ зажиточный – из барыг или привилегированных блатных, эти-то живут припеваючи. Но большинству раз в день нормально пожрать – единственная радость. Если бы не Учитель, поддерживающий порядок железной рукой не хуже, чем воинствующие торгаши на расхваленной Ганзе, станция давно бы уже захлебнулась в кровавом и беспощадном бунте, когда все против всех, а правда только одна – у того, кто бьет на поражение первым.