Ну, где же этот чертов настрой…
Димка досадливо встряхнул головой и снова прищурился.
На этот раз помогло.
Темные фигуры мечущихся тварей слабо засветились изнутри, вычерчивая на взрыхленном лапами снегу причудливую мозаику из желто-розовых пятен. Теперь, при более внимательном взгляде, в шевелящейся массе уже угадывались отдельные «течения» – обособленные в непрерывном движении группы. Димка наконец вычислил что-то вроде стаи среди стаи, вокруг которой все и вертелось – крупный матерый зверь, и десятка два клыканов комплекцией помельче – видимо, самки и взрослеющие щенки. Вот он, вожак, с самым большим «гаремом». В лунном свете голая кожа зверя маслянисто блестит, как застывший битум на изломе; на боках и загривке проступают пятна окраса посветлее. Крупная голова снабжена развитыми челюстями – такими легко перекусить голень взрослого человека. Поджарый торс перевит рельефно проступающими мускулами, словно связками канатов. Массивные лапы с широкими подушками, которыми так удобно ступать по снегу, вооружены впечатляющей длины серповидными когтями.
Красава, ничего не скажешь. Хищное воплощение смерти.
Каким образом эти твари, лишь отдаленно напоминающие собак, от которых, возможно, и произошли, не мерзли без шерсти зимой, догадаться несложно. В инфракрасном спектре клыканы всегда светились ярче остальных мутантов, встречавшихся на поверхности. Горячая кровь, гораздо горячее, чем у человека, и наверняка плотная жировая прослойка, позволяли им не обращать внимания на морозы. Но чтобы поддерживать жар своих тел, им непрерывно требовалось что-нибудь жрать. Закон сохранения энергии не обойти, будь ты хоть трижды мутант…
Человек и зверь встретились взглядами. Вожак застыл чугунным изваянием, предоставив беситься своим сородичам. Во взоре дикого создания постъядерного мира светились свирепая мощь. «Этот не уступит, – совершенно отчетливо понял Сотников. – Только не он».
Димка поднял пистолет, прицелился. Вожак оскалил зубы, встопорщив кожистые складки на носу, в желтых глазах еще ярче вспыхнул свирепый огонь. Он все отлично понял, но и сейчас не уступил. Гордая тварь.
Девятиграммовый кусочек металла, разогнанный человеческим изобретением до убийственной скорости, пробил череп и мгновенно оборвал жизнь зверя, растерзавшего на своем веку немало врагов лишь тем, чем снабдила природа – клыками и когтями. Он медленно повалился на снег, уткнувшись массивной головой в передние лапы. На долгую-долгую секунду стая ошеломленно затихла. А затем завертелась бешеная свалка. Брызнула горячая кровь. Сородичи в мгновение ока разорвали труп бывшего предводителя на куски.