– Знаешь, парнишка, ты говори, да не заговаривайся, – Каравай было нахмурился, привычное миролюбие на миг ему изменило, но затем снова взяло верх – не хотелось ссориться по пустякам. – Для меня никакой разницы нет, кто и кем командует, главное при этом человеком оставаться. И вообще, пора сменить тему. Димон, ты уже отдышался? А то я замерз, как собака, к настоящему теплу край как хочется. Сам знаешь, старые кости уже не греют, это только вам, молодым, все нипочем.
Димка кивнул и поднялся. Принял протянутый Караваем «Бизон», с удовольствием ощущая тяжесть привычного оружия, с которым пришлось расстаться на время вояжа с клыканами. Рюкзак с уже аккуратно упакованной «химзой», разгрузка и респиратор обнаружились тут же, все его вещи напарники сберегли. Задерживаться и впрямь не стоит. Гнетущее напряжение, продолжавшее расти внутри, давно гнало его вниз. Чертова ломка снова подступила опасно близко. Нужно спешить к Наташе. Ведь и она сейчас чувствует то же самое, ей тоже тревожно, и места себе не находит. Вспомнив о стрельбе по вичухе, Димка перезарядил пистолет. О таких вещах, как пустой магазин, никогда нельзя забывать, оружие может понадобиться в любой момент. Затем подхватил разгрузку, надел. Теперь он был готов к дальнейшим действиям.
– Да, вот еще что. Надо караванщиков найти, потолковать кое о чем.
– А отложить никак нельзя? Люди наверняка уже дрыхнут в гостевой палатке, чего зря тревожить после такого перехода-то? Ты ведь и сам с ног валишься, Димон!
– Я же сказал – надо, Каравай. И я – в порядке.
– Зато мы не двужильные, – буркнул Соленый.
– Времени много не займет, не беспокойся. В конторе выясню, где их разместили, и потолкую… А затем сразу двинем в Ганзу. Если не в силах продолжать путь, можете остаться здесь, потом догоните. А мне нужно вернуться. – И Димка с многозначительным нажимом добавил: – Обязательно.
Каравай бросил на парня быстрый тревожный взгляд. Да и Соленый нахмурился, что-то неободрительно пробормотав сквозь зубы.
Напарники Сотникова знали о его «особых» проблемах, как-то уже прочувствовали их на своей шкуре, запомнилось надолго. Случай произошел на Октябрьской: к группе искателей пристал чересчур настойчивый торговец, пытаясь всучить какое-то старье. Димка спешил, еще не понимая, что с ним происходит, но чувствуя неладное. И мгновенно озверел. Помутнение какое-то нашло, он даже толком не помнил, что именно произошло, Каравай уже позже рассказал, в цветах и красках. О том, что у Сотникова в тот момент как-то страшно изменилось лицо, сам на себя был не похож, глаза словно молнии метали. Наглого торговца, который был крупнее его почти вдвое, и, видимо, слишком опрометчиво полагался на свою физическую силу, Стажер сбил с ног одним ударом. Если бы Каравай и Соленый не вцепились ему в руки и не вырвали оружие, точно бы пристрелил человека. А еще Каравай говорил, что вокруг в тот момент даже атмосфера как-то изменилась – словно бы освещение потускнело, и тени стали гуще, а люди, оказавшиеся свидетелями стычки, захлестнутые непонятной паникой, бросились врассыпную. Может, конечно, приукрашивает, у страха, как говорится, глаза велики, но что-то этакое действительно было. Неприятный инцидент удалось кое-как замять: все-таки искатели, группа самого Леденцова, да и на ганзейской станции дело происходило.