— Так эгоистка я или нет?
— Вот зануда. Говорю ж, похоже. — И она беспомощно зашлепала губами, силясь найти подходящие слова. — Тебя вроде как и нет! — вдруг радостно выдала она мне.
— Как это нет? — поразилась я. — Ты что? Вот я, перед тобой сижу.
— Ну да, есть, есть, а потом раз — и нет! — развела Симка руками и даже помахала ими, должно быть, для убедительности.
— Кончай махать руками, и вообще, не зли меня. Что значит, раз — и нет?
— А ты не злись, а не то я тоже скажу, что ты злая, — весело хихикнула подружка, разговор ее явно развлекал. — Ты, Тонь, рассеянная какая-то, говоришь, говоришь с тобой, ты все в облаках лётаешь, все думаешь.
— Думать разве плохо?
— Хорошо, да не очень. Говорю с тобой, советуюсь, а ты все думаешь, и только о себе. Из-за чего тебя Федосья эгоисткой обзывала, небось из-за Тимохи? Вот ужинаешь ты с ним вечером, и о чем ты думаешь?
Я посмотрела на нее внимательно, уж не издевается ли она надо мной? Вроде нет. Стала припоминать:
— Ну-у, думала, что картошку зря пожарила, надо было сварить, больше бы получилось. А еще, что белье надо погладить, все пересохло.
— Вот и выходит, эгоистка ты!
— А хотелось бы мне знать, откуда такое твое мнение вышло? — сощурила я глаза, начиная уже и вправду злиться. — Не из того ли, что я готовлю ему, стираю, убираюсь?
Симка сникла было перед моим железным доводом, но тут же, сообразив что-то, ехидно ухмыльнулась:
— Ведь ты и за козой ухаживаешь, и за кошкой, не считается это.
Я даже привстала от такого ее наглого заявления, но она замахала на меня пухлой своей ладошкой:
— Вот гляди. Я когда ужинала с моим Ленечкой или там завтракала, думала, что он мне нравится, и смотреть на него нравилось, даже как ест нравилось. А тебе ведь Тимоха не нравится, нет?
Я поджала губы, вопрос ее прозвучал словно щелчок в лоб.
— Сим, ты же знаешь, почему я за него вышла. Одна я осталась совсем, и изверг этот все бродит где-то, никак не словят его.
— Разве Тимоха виноват, что ты одна осталась? Он-то к тебе всей душой разбежался, а ты?
— Ну да, всей душой, как же! Слова лишнего не скажет, даже и не глядит почти.
— Как умеет! Ты и вовсе никак! — отрезала сурово Симка. — Другая за счастье сочла бы, а ты все морду воротишь, все принцев ищешь. Не будешь ценить Тимоху, он тебя бросит, вот помяни мое слово!
— Да ну тебя, Сим, на фиг! То ты равняешь мужика с козой, то начинаешь грозить, что бросит, — потеряла я терпение.
— Да не мужика с козой я равняю, а как ты относишься к ним, поняла, дурочка? Ты о мужике своем думаешь не больше, чем о кошке какой. — И она вдруг показала мне язык, чем привела в полное замешательство.