Ник едва не застонал, чувствуя себя на пределе сил. Нет, ни за какие коврижки он им не признается! Они не его родня, значит, он им ничем не обязан.
— Э-э, думаю, сегодня в «БукКрейзи» опять какое-нибудь мероприятие. Поэтический вечер…
Но Мария не дала зятю договорить, устремив на него тревожный взор и крепко сжав его руки в своих. Ощутив силу и нежность ее рук, Ник едва не разрыдался.
— Не лги мне! Мы же теперь одна семья. Скажи правду.
Ее просьба расшатала замок на ларчике, припрятанном в самой глубине его существа. Семья… Мария по-прежнему считала, что он им не чужой. Если бы только это было правдой, если бы жена не обманула его! Ник понурился. Он не успел собраться с мыслями — признание само соскочило с языка:
— Мы расстались.
Он слышал, как Мария громко ахнула, а Джим наверняка испепелил его гневным взглядом. Ник решил прямо смотреть в глаза неизбежному. Пришла пора признаться в своих грехах — во всех до единого. Тщательно продуманные отговорки разлетелись, и он понял, что надо самому идти на прорыв. Пусть ее родные узнают правду…
— Что же случилось? — участливо спросила Мария.
Ник встряхнулся, встал и начал расхаживать взад-вперед, подбирая слова:
— Алекса объявила мне, что у нее будет от меня ребенок. — Заметив вспыхнувшую на их лицах откровенную радость, он сомкнул веки. — А я сказал ей, что он мне не нужен. — Он заносчиво дернул подбородком и заставил себя смотреть прямо на них. Вокруг него возвышалась привычная стена изо льда. — Я с самого начала предупредил ее, что отец из меня не получится.
В глазах Марии он прочел готовность понять все на свете.
— Ники, с чего ты это взял? Отец из тебя получится самый замечательный! Ты умеешь любить, ты сильный, и у тебя такая щедрая душа!
— Нет, я не такой, — упрямо покачал головой Ник. — Вы же не знаете. — Его так и подмывало сказать об обмане их дочери, но он удержался. Ему нестерпимо больно было разбить им сердца признанием о своем с Алексой браке без любви. — Есть и другие причины, Мария. Очень личные. Я не могу их с вами обсуждать. Я никогда не смогу их ей простить.
— Ты неправ, Николас, — негромко возразил Джим. — Простить можно все, что угодно. Если любишь, конечно. Вот я не оправдал доверия своих детей. И своей жены. Сбежал, отвернулся от всех, о ком обещал заботиться. Но они простили меня, и мы снова одна семья.
— В семейной жизни всякое случается, — кивнула Мария. — Все люди ошибаются. Иногда мы совершаем непозволительные вещи. Но ведь брачные обеты не только для счастливых времен. Для несчастливых тоже.
Ник сглотнул ком в горле: