Начиналось все вполне пристойно, невинно — Геннадий Александрович, забирая сына после занятия, пригласил меня на джазовый концерт в филармонию. Заранее купил три билета, а жена уехала к внезапно захворавшей теще. Ну, я и согласилась, почему бы и нет?.. В антракте мы пили апельсиновый сок и умничали, рассуждая об особенностях джаз-бандового свингования и импровизационной природе джем-сейшенов, Егор внимал музыковедческим терминам, как иностранной речи, не смея хулиганить от почтительности. После концерта мы втроем посидели в кондитерской «Кузина», поглощали пирожные, запивая некрепким чаем. Ген Саныч доставил меня домой на подержанном, но вполне элегантном «опеле», поцеловал ручку, поблагодарил за доставленное удовольствие. Потом еще несколько раз приезжал, приглашал, размахивая якобы пропадающими билетами, и мне ничего не оставалось, как отменять либо переносить частные уроки — источник накоплений. Мы и модернистскую драму посмотрели, и вердиевскую оперу «Травиата» послушали. Ребенок, изнывавший от скуки, вдруг решительно запросился к бабушке, папаша радостно удовлетворил пожелание, зазвал меня в гости как бы для того, чтобы показать свою фонотеку. Откупорил шампанского бутылку и… Нет, не стал перечитывать «Женитьбу Фигаро», просто дал волю рукам и всем остальным частям своего немолодого, некрасивого, пожухлого тела. Я недоумевала: неужели от этих жалких содроганий девушек настолько переклинивает, что они способны кидаться в реку, травиться ядом, убивать детей, как Медея, и старых, недееспособных мужей, как моя тезка Катерина Измайлова?.. Спросить было не у кого — Ген Саныч спал, похрапывая, а я все пила и пила шампанское. Напилась до икоты, живот раздулся от газов, как у лягушки. Когда вино кончилось, несколько раз сбегала в туалет, стараясь не шуметь. Надела трусы и свои аккуратно зашитые колготки, застегнула лифчик и пуговичку сзади на платье и приклонила голову на подушку, брезгуя сомнительными пятнами на наволочке, накрылась одеялом с чужим, тошнотворным запахом…
Отец ученика мне нисколько не нравился, наоборот, был противен. Почему сразу не сбежала? Спросите у моего комплекса неполноценности!.. Я думала: все девушки делают ЭТО… Но, однозначно, не всех изобличают с поличным!..
Мамаша Егора вернулась так же внезапно, как уехала, только без предупреждения. Кидалась своими вонючими подушками, обзывалась, все такое… С тех пор классические анекдоты про адюльтер меня отнюдь не веселят. Чего уж веселого, если мой позор моментально сделался достоянием общественности? Инцидент не обсуждал только ленивый, ведь родители забрали Егора из музыкальной школы. Ветераны педагогического коллектива требовали от директора, чтобы меня уволили, он оправдывался отсутствием административного основания — я же не прогуливала, оформила больничный лист. Реально заболела, с высокой температурой, потерей голоса и мотиваций для продолжения жизнедеятельности. Высохла и зачахла подобно кипарису на складе забытых вещей, кое-как дотянула до летних каникул, а частную практику вовсе оставила. А мои родители мне тогда не только посочувствовали, но и помогли материально — сняли деньги со сберкнижки и настояли, чтобы я летела в Грецию, как и мечтала. Оттуда я вернулась другим человеком. И в музыкалке все как-то само собой уладилось, устаканилось, забылось.