— Лялька! Лялька дурр-р-ра!
Эффект получился потрясающим — Ксения вскочила, и новообращенная дура, откинув подушку, вытаращилась:
— Откуда он меня знает?
— Кто же тебя в Новосибирске не знает? Сама же намедни хвасталась, что ты — лицо с обложки. Эх, фея билбордов ты наша! — победно рассмеялась я.
— Катя, так нечестно. Зачем ты научила птичку ругать мою мамочку? — упрекнула меня Ксюха, которая так и льнула к Ольге.
— Жр-рать, дур-ра! — надрывался попугай.
— Подонок недоразвитый. — Лялька досадливо отстранилась от дочери, снова устроилась под одеялом, откатившись к стене.
Назло ей я выпустила Азиза на свободу — должен же хоть кто-то в этом доме глаголать истину?!
Подмытый и переодетый Тема пребывал в прекрасном расположении духа. Ползал по ковру, хватая все подряд — тапки, носки и прочие предметы, которые совал себе в рот. Ксения, наверное, не выспалась, потому взирала на меня волчонком из-под мрачно насупленных бровей и ни в какую не соглашалась следить за братом. Пришлось мне, как вчера, таскать его на одной руке, а второй, свободной, варить кофе и чистить зубы. Умываться он мне всячески мешал — играл со струей воды, брызгался и смеялся. Потому, усадив малыша на стиральную машину, я строго погрозила пальцем: «Сиди, Темыч, и не рыпайся, тете надо сапожным кремом намазаться…» Послушания ему хватило не более чем на минуту — ровно до того момента, когда я начала красить глаза. Выцепив с бортика ванны тубу чистящего порошка «Пемолюкс», мальчонка высыпал его на себя, расчихался и заревел. И я снова занималась мытьем и переодеванием, а макияж не завершила.
— Катя, а чем ты нас будешь кормить? — поинтересовалась Ксения, сменившая образ волчонка на образ овечки.
— Ешьте то, что ваша мать приготовит. С меня довольно! Все, баста, завязываю с благотворительностью! Ухожу на работу.
Нехорошо, конечно, что оторвалась на ребенке. Но, захлопнув за собой дверь собственной квартиры, я ощутила необычайное облегчение, чувство, будто какой-то праздник наступил. Да, это сладкое слово — свобода!.. Это большое человеческое счастье, когда руки не обременены ни детьми, ни тяжелыми сумками… Выйдя на улицу, я распахнула объятия зиме и выдохнула: «Мороз и солнце — день чудесный!»
Пожалуй, никогда еще поездка до риелторской конторы не доставляла мне столь колоссального удовольствия. Удобно устроившись на лавочке в поезде метро, подмигивала своему отражению в черном стекле напротив. Попутчики меня на сей раз вообще не интересовали. Я мысленно надсмехалась над Лялькой: «Ты все пела? Это дело. Так поди же попляши!» Представила, как изнеженная лентяйка, попрыгунья-стрекоза будет варить кашу и драить кастрюлю, портя свой идеальный маникюр. Пусть ломает, портит свои накладные ногти, и сама пусть обломается — покрутится, посуетится, обслуживая детей самостоятельно. Не собираюсь ее больше опекать!.. У меня есть своя жизнь, собственные важные планы, надежды и чаяния. Все, хватит грузиться чужими проблемами!