В дверь затарабанили. Наглость! Есть же электрический звонок, кому он не по глазам?
— Катерина, отпирайся, мне в милицию позвонить нужно!
Сомнений не было: это баба Маша, старшая по подъезду. Режущий слух тембр ее зычного голоса трудно спутать с каким-нибудь другим… Впустить в дом старую скандалистку и сплетницу равносильно тому, что вывесить во дворе плакат: «У меня, Катерины Макеевой, разнузданно пьянствует посторонний мужчина и обретается парочка чужих детей».
— Погоди, пожалуйста, тут ко мне соседка пришла, — прервала я Лидию.
— Как пришла, пусть так и катится обратно, а мы с Евгением Павловичем выезжаем, — важным голосом известила коллега.
— Баба Маша, ну есть же уличный телефон-автомат, звонки в милицию бесплатные. Почему вам именно от меня надо звонить? — истошно заорала я глуховатой активистке через дверь.
Она не отставала, колотилась с еще большим остервенением. Напуганная Ксюха, прижавшись ко мне, шепотом спросила: «Катя, это она — свекровь?» Вроде бы сыновей и снох у старшей по подъезду не имелось, но для простоты понимания я подтвердила:
— Она, змеюка!
— Катерина, впусти женщину, пусть звонит, — великодушно «разрешил» Владимир Иванович и оттеснил меня.
— Вот все, буквально все норовят сесть мне на шею и ножки свесить, — пожаловалась я Артемию, по инерции тряся малыша, которого и без того потряхивало от всеобщего тарарама.
— Мяу, — только и сумел пискнуть он в ответ.
Тем временем баба Маша протопала в комнату, расселась в кресле и, набрав 02, с ходу наехала на дежурную часть:
— Милиция? Покличьте-ка мне самого главного!.. Чево?.. Куды еще ушел? Это как так можно?! Это что ж такое деется? Куды вы смотрите? Развели в стране бардак, расплодили бандюганов!.. Как это не вы расплодили? А кто? Я, что ли?
«Свекровка» орала, как ненормальная. На самом деле ей бы не в милицию звонить, а сразу в дурку, вызывать бригаду санитаров для себя, невменяемой. Но Владимир Иванович по неведомым мне причинам проникся к скандалистке уважением: налил ей рюмочку, предложил закуску и спросил:
— Что стряслось-то, бабуся? Чего вы нервничаете?
— Дык там, около третьего дома, человека чуть не до смерти порешили, — радостно выпалила баба Маша, охотно выпила и снова схватилась за трубку, заверещав с удвоенной энергией: — Слыхали? Тута у нас на Гагаринской мужика чуть не порешили, пока ваше начальство невесть где прохлаждается!
У любопытного бобра вытянулась физиономия.
— Погоди-ка, бабуся, толком расскажи: порешили или нет? Как это «чуть не до смерти»? Он жив или мертв?
— Лежит весь в кровищще, но маненько этак ешшо шавелится. Видать, не до конца добили… — Баба Маша слегка сбавила громкость голоса, с интересом рассматривая незнакомца. — А ты, милок, из каких будешь? Кем Катьке доводишься?