— Раз решили попробовать все сорта, значит, нельзя отступать от намеченного.
Принесли вазочки с разноцветными шариками мороженого, и мы снова принялись за дело. Сироп на этот раз был слишком сладкий, Валерик предложил запивать его водой из сифона.
Мы нажимали рычажки, и пена шипела в стаканах. Потом пузырьки лопались, и на дне оказывалась газированная вода. На мороженое, как мы и рассчитывали, денег хватило, но, оказывается, газированная вода была тоже не бесплатной. И у нас на двоих осталось три копейки. Когда мы вышли на улицу, Валерик предложил:
— Поедем «зайцем». Что здесь такого!
Но я не соглашалась. Тогда он сказал:
— Вот тебе три копейки, а я доберусь.
По-моему, это не по-товарищески. И нам пришлось идти домой пешком.
Дул холодный ветер, вместо снежка заморосил отвратительный мелкий дождичек, под ногами хлюпала грязь. Для того чтобы согреться, мы побежали прямо, не разбирая — лужи или нет. Но не всё же время бежать. И пошли шагом. И беседовали. Валерик очень интересно рассказывает про разные марки.
Когда мы, наконец, добрались до своего дома, нам устроили встречу!
— Вы чего, полуночники, шляетесь? — выругала нас дворничиха тётя Настасья. — Метлой бы вас поучить. Смотри, Светлана, отец приедет — всё расскажу.
На лестнице нас чуть не сшиб с ног Слава, бежавший навстречу:
— Так-то ты, Валерка, провожаешь…
Мне Слава ничего не сказал.
А на площадке лестницы стояла мама Валерика, и, заплакав, обняла его.
— Деточка, с тобой ничего не случилось?
Тут появился папа Валерика. Он единственный поздоровался со мной. А затем я расслышала только начало фразы:
— Ну, Серёгин-младший… — и дверь захлопнулась.
Дома Слава быстро снял с меня туфли, мокрые чулки, растёр ноги, уложил в кровать, покрыл моим и папиным одеялом. А раскладушку поставил поближе к моей кровати. Он такой хороший. Мне стало грустно, и я заплакала. Это правда, что девчонки плаксы. Всё-таки плохо нам без мамы, хотя Славик очень старается. Он подошёл ко мне, приложил губы ко лбу (папа говорил, что так делала мама, когда думала, что мы простужены) и побежал к соседям за градусником. Но там меряли температуру Валерику. А потом я заснула. Врач, которого привёл Слава утром, сказал, что у меня «лакунарная ангина». Это страшное название, но ничего особенного, только глотать больно и полоскание очень противное, и температура долго держится.
Врач очень похож на доктора Айболита: толстенький, в белом халате, с маленькими добрыми глазками, смешными соломенными усиками, не хватало только нарукавника с красным крестом. А когда доктор Айболит уходил, то вдруг вернулся из передней и спросил: