Хоуп оставила вещи в машине, поднялась по ступенькам, вошла в дом и сразу увидела Уинфрида. Старик учтиво поклонился, заулыбался и тотчас направился за чемоданом, а Хоуп поспешила наверх. Ей вдруг безумно захотелось увидеть Финна. Все плохое было забыто. Не может быть, чтобы Финн был таким мерзавцем, ведь она так его любит! Это все недоразумение, иначе и быть не может.
Она на цыпочках подошла к спальне и распахнула дверь. В комнате было темно, Финн еще спал, а на полу рядом с ним валялась пустая бутылка из под виски, объясняющая, почему он вчера не ответил на ее сообщение. Он просто был пьян.
Хоуп нырнула под одеяло и долго смотрела на его красивое лицо, будто заново проживая свою любовь, а потом нежно его поцеловала. Стоило ей его увидеть — и она опять была в плену его чар. Финн шевельнулся, только когда Хоуп поцеловала его во второй раз, открыл один глаз, увидел ее, удивился, а потом просиял и притянул к себе. Его поцелуи пахли спиртным, но это ее не волновало, она лишь беспокоилась, что он много пьет, хотя никак не стала комментировать. Интересно, далеко ли он продвинулся в своей работе и как скоро сможет закончить хотя бы первую книгу из двух, что он задолжал издательству. Если он не сдаст ни одной, суд ему обеспечен, а Хоуп этого совсем не хотелось.
– Откуда ты взялась? — улыбаясь во весь рот, спросил он, потянулся и поменял позу.
– Приехала домой тебя повидать, — ответила она, а он обнял ее крепче и притянул к себе — и мгновенно все ценные советы были забыты, как и предполагал Роберт Бартлетт. Но Бартлетт знал, что, когда придет время, Хоуп о них вспомнит.
– Почему ты не позвонила? Я бы тебя встретил, — упрекнул ее Финн, стягивая с нее одежду. Хоуп не сопротивлялась.
– Хотела сделать тебе сюрприз, — проворковала она, но он ее не слышал. У него был для нее сюрприз поинтереснее, хотя какой же это сюрприз? У них всегда был фантастический секс, что во многом и делало Финна таким неотразимым. Устоять не было сил, при том что Хоуп теперь понимала: поддаваться соблазнению нельзя. Но и сопротивляться Финну было невозможно. И уже в следующий миг они приникли друг к другу в безумном, страстном порыве, и мир вокруг них перестал существовать — как случалось всякий раз.
Из кровати они выбрались только после обеда, вместе приняли душ, оделись, и Финн залюбовался ею. Он снова был воплощенная нежность. Не верилось, что этот человек способен лгать, причинять боль, делать кого то несчастным.
– Я так соскучился! — сказал он, и Хоуп видела, что он говорит правду. Он действительно скучал, это было заметно по пяти опустошенным бутылкам под кроватью. В ее отсутствие Финн топил в спиртном свои печали. Или страхи. Он ведь порой совсем как ребенок!