– Потрясающе! — восхитилась Хоуп. — Представляю, чего стоит его реставрировать.
– Да, проект солидный, но я это делаю с любовью. Когда нибудь оставлю Майклу в наследство. Надо успеть привести его в порядок — а значит, жить мне еще не менее ста лет. — Он рассмеялся, Хоуп вернула фото. Она уже пожалела, что нынешняя съемка назначена не в поместье. В сравнении с его выдающимся средневековым имением этот лондонский домишко выглядел просто игрушечным. Впрочем, издательству нужен портрет крупным планом, а для этой цели окружающая обстановка не имеет значения.
– Пойду дам указания ассистентке, — сказала Хоуп, поднимаясь. — Нам потребуется некоторое время на установку аппаратуры и света. У вас есть предпочтения, в какой комнате сниматься? — Она еще раз огляделась по сторонам. Ей нравилось, как он выглядит на этом диване, расслабленный, увлеченный рассказом о своем родовом гнезде. Еще ей хотелось поснимать его за рабочим столом. И пару кадров, пожалуй, стоит сделать у книжного шкафа. Никогда заранее не скажешь, где именно случится чудо. Для этого надо начать работать и установить с клиентом контакт. На первый взгляд работать с Финном будет несложно, он производит впечатление человека открытого и незажатого. А его глаза говорят о надежности и верности. В нем чувствуется теплота и чувство юмора, как бывает у людей, хорошо знакомых и с людскими слабостями, и с жизненными невзгодами. Глаза все время будто посмеиваются. И сексуальность в нем тоже присутствует, но в сдержанном, аристократическом плане. А вот признаков любвеобильности или хуже того — распутства она в нем не заметила, что бы там ни говорил ее агент. Конечно, с такой обаятельной внешностью легко прослыть бабником. Финн был наделен удивительным обаянием и мужественной внешностью, и Хоуп подумала, что такой мужчина наверняка способен на глубокие и сильные чувства. И Хоуп догадывалась, что, когда он включает обаяние на полную мощь, устоять перед ним действительно сложно. Она была рада, что ей это не грозит, что у них сугубо рабочие отношения. В разговоре Финн высоко отозвался о ее творчестве. По некоторым вопросам и репликам она поняла, что писатель наводил о ней справки в Интернете. Он, кажется, знал обо всех ее выставках, даже о тех, о которых она сама давно позабыла. Короче, был неплохо информирован на ее счет.
Хоуп спустилась вниз и помогла Фионе разобраться с аппаратурой. Объяснила задачи, после чего они вместе поднялись на второй этаж и на месте обсудили, как ставить свет. Она решила, что сначала поснимает писателя на диване, потом — за письменным столом. Хоуп смотрела, как Фиона готовит съемку, а Финн тем временем удалился в спальню и появился только через час, когда Хоуп послала к нему горничную сообщить, что у нее все готово. О’Нил вышел в мягком голубом кашемировом свитере — под цвет глаз. Свитер ему очень шел, он выглядел в нем подтянутым, сексуальным и мужественным. Он был чисто выбрит и причесан.