Они говорили и о ребенке, хотя Хоуп этих разговоров не одобряла. Не хотела опережать событий, хотя с самой этой мыслью уже вполне свыклась. Первые три месяца всегда сопряжены с некоторой неуверенностью, в ее возрасте — тем более. Если они пройдут без осложнений — тогда уже можно смело радоваться. Пока же она была преисполнена надежд и волнения, но старалась сохранять спокойствие. Что до Финна, то он целиком отдался счастливому ожиданию, и Хоуп давно простила ему инициативу с лондонским гинекологом и даже то, как он сумел ее подловить потом. Слишком сладостны были плоды того дня, чтобы помнить обиды, и теперь она любила его — отца своего будущего ребенка — еще сильнее. Она буквально таяла от счастья и любви.
Они с воодушевлением обсуждали и перспективу женитьбы. Хоуп хотела одного — провести оставшуюся жизнь рядом с Финном. Те же чувства испытывал и он. И эти вполне реальные планы давали Хоуп возможность чувствовать себя полноправной хозяйкой дома.
Однажды в своем неуемном желании привести дом в порядок она разбирала комод в большой столовой и наткнулась на какой то договор, небрежно брошенный на дно одного из ящиков. Бумага была относительно свежая. Хоуп уже собиралась положить ее на письменный стол Финна, как вдруг до нее дошел смысл документа. Это был договор аренды на шесть лет, подписанный Финном два года назад. Она еще раз прочитала текст. Оказывается, Финн не купил этот дом, а снял. Хоуп была потрясена. Он же говорил, что дом принадлежит ему!
Она решила положить документ на место и ничего не говорить Финну. В конце концов, это ее не касается. Но весь вечер она не находила себе места. И дело было не только в том, что Финн солгал ей. Она никак не могла взять в толк, зачем ему понадобилось говорить, что дом принадлежит ему, когда на самом деле он его лишь арендовал. В конце концов Хоуп не выдержала и решила все прояснить. Она считала это важным. В отношениях, фундамент которых они закладывали на долгие годы, если не навсегда, честность стояла не на последнем месте. И ей не хотелось, чтобы между ними были какие то секреты. У нее от Финна тайн не было.
В тот вечер Кэтрин, как обычно, принесла им наверх легкий ужин. По вечерам Хоуп предпочитала еду полегче и радовалась тому, что беременность не отражается на ее самочувствии. Ну, разве что аппетит улучшился, а вот тошноты нет и в помине. У нее и с Мими не было токсикоза. И через двадцать три года, прошедшие с ее первой беременности, ее организм функционировал как и прежде, она была все так же здорова и отлично выглядела. Ее глаза светились счастьем материнства, Хоуп даже стала выглядеть гораздо моложе.