Размышления командира прервал шумно усевшийся за стол «Мыкола-Президент», вместе с которым к их компании присоединился неизвестный испанец, а может кубинец, с грохотом поставивший на стол еще пару бутылок — пива для Антона и настоящего кубинского рома для остальных. Посмотрев на улыбающегося радиста, Куделько решил что тот нашел какой-то нестандартный выход из ситуации. Но говорить первым не стал, молча вылил холодного пива в сразу запотевший стакан и не торопливо сделал несколько глотков.
— Господа летчики, — на неплохом русском начал испанец (или все-таки кубинец? Куделько всегда их путал), — я понимаю, что вы сейчас в трудном положении. Но и мы тоже. И нам срочно требуется ваша помощь, по результатам которой мы сможем помочь и вам.
— И что вы предлагаете? — стараясь не проявлять заинтересованность, холодно спросил Антон…
Черное море.
Лиза Евсеева, гражданка РФ.
— Тихо, Дашенька, тихо, доча!
Не говорю. Шепчу. Можно и ничего не говорить: дочка спит, положив голову на переднюю деку. Это я себя успокаиваю. Нужна тишина. Байдарка прижимается к скалам, удерживаемая моими руками. Где-то совсем рядом ходит охотник. Не вижу его. Только слышу шум мотора. Не шум. Рев. Да еще прожектор шарит по морю. Сейчас далеко. Но приближается. Уже проходил близко. Очень близко. Руки, уставшие от гребли, болят, но надо держать байду, если она высунется из-под скалы и попадет в луч прожектора… Лучше не думать о таком. Кто это? Контрабандисты? Не похоже. Скорее, пограничники. Знать бы еще, чьи. Если наши, можно и сдаться. Даже нужно. Ехать дальше на катере, не калеча больше веслами стертые в кровь ладони. Даже пластырь не помог… А если турецкие? На фиг, на фиг такое счастье! А ведь есть еще тот, кто «положил на меня глаз» и жаждет положить кое-что иное… И еще не одни, которые пока ничего не клали, но при первой же возможности… Только дай волю. Нет, кто бы ни были эти ребята, чей катер ревет в ночи раненым бизоном, нам с ними не по пути. Наша дорога ведет вперед, где через километр начинается залитая морем пещера, второй конец которой выводит в Грузию. А Грузия сейчас — это СССР. Та страна, в которую выйдет или уже вышел Егор, и в которой он будет искать нас в первую очередь. И если не найдет… Турции можно будет только посочувствовать!
Звук начал затихать. Судя по всему, катер отошел от берега. Рискнуть? Десять минут, и туннель, где не пройдет ни одна лодка. Десять минут. Ведь пока этот подонок шляется вокруг, уходит ценное ночное время. А днем… Нет, днем лучше быть уже на той стороне. Шум мотора почти затих. Ну что, девочка, подождем еще или?.. Отталкиваюсь от скалы, подхватываю весло и изо всех сил гребу вперед. От движения Дашунька просыпается и мгновенно включается в процесс, не сказав ни слова Похоже, гребля прочно вошла в наш набор безусловных рефлексов. Весла мелькают в воздухе и почти бесшумно входят в воду. В неверном свете луны различим черный зев туннеля. Спасибо, Егорушка! Спасибо, любимый! За часы совместного блуждания по лесу в попытках побороть мой топографический кретинизм. За бесконечные соревнования по ориентированию, с которых вечно возвращаешься с исцарапанным лицом и ободранными руками. За ненавистные ночные дистанции. За то, что теперь, по скачанной с Интернета карте, карандашным наброскам старого Селима и Полярной звезде я способна в темноте безошибочно найти крохотный проход в сплошных разломах прибрежных скал. Иголка в стоге сена отдыхает.