— Во-во, — оживился сван, — и при задержании всё говорила: «Найдите мне мужа». Мы-то посмеялись, как, мол, замуж невтерпеж. Оказалось, она к своему так рвется.
— Эх, товарищи, не хватает вам ще пролетарской бдительности, — уверенно заявил Титорчук. — Побачылы красивую дивчыну, й расслабились. А враг и намагается использовать таку оболочку! Знает наши мужские слабости. Правильно я говорю, товаришу старший лейтенант?
— Не думаю, товарищ сержант, — ответил Кахабар, сдерживая смех. Слишком уж уверенно рассуждал сержант. И слишком уж рассуждения не вязались с фактами. — Конечно, надо проверить все версии. Но если эта девочка дошла за два дня от Трабзона, да еще в шторм, не ты ее посадишь, а она тебя, а может и морду набьет. Я думаю, пусть спит. А мы пока подготовим документы на ее передачу в спецгруппу по иновременникам. Происхождение задержанных сомнений не вызывает…
г. Харьков.
Максим Петрович Присталов, водитель-дальнобойщик.
— Ты в порядке, Петрович?
— Нормально, — Присталов натянул спецовку. — Вы идите, мне еще со сцеплением повозиться надо.
Проводил взглядом водил, дружно направившихся к воротам завода.
Ничего не нормально. И не будет никогда. Но зачем портить мужикам настроение. Все одно не поймут. Молодые, глупые. И, чего уж, приспосабливаются быстро. Не чета ему, старику.
А он… Всю жизнь возил на лобовом стекле фотографию Сталина. Сколько лишних шмонов за то поймал. Искренне верил, что уж Виссарионович навел бы порядок в российском бардаке. Да и… И сейчас верит. Вождь пришел. И не помогут пиндосам ни ядрен батоны, ни холодная война. Это вам не с престарелым Брежневым бодаться. И не продажных сук раком ставить за зеленые бумажки.
Наведет порядок товарищ Сталин. Как пить дать наведет.
Вот только ему, Максиму Петровичу Присталову, без разницы. Потому как не фотографией под стеклом лобовым он жил. И не ненавистью к пиндосам и наглам. Не в том смысл был. А теперь нет смысла. Никакого.
Страна перенеслась. Да не жалко ту страну, вот ни разу не жалко. Но с той страной перенеслась и обшарпанная «хрущевская» пятиэтажка. И двушка на третьем этаже заплеванного подъезда. И те, кто в этой двушке находились. Самые близкие люди. Единственно близкие. Петрович отдал бы всё за то, чтобы находиться с ними рядом. Неважно где, на фронте с фашистами или в динозавровых лесах. Лишь бы с ними. С Оксаночкой ненаглядной и с маленьким Вовиком. Но… Они где-то там, неизвестно где, а он здесь, в Союзе, который надо поднимать, попутно давая по морде обнаглевшим пиндосам. А ему начхать и на Союз, и на пиндосов… Сколько лет мотала жизнь старого водителя по всему бывшему Союзу, как долго счастье гуляло где-то далеко от него. И вот, когда оно, наконец, пришло…