Мамины поцелуи пахли лекарством. И во всей квартире стоял аптечный запах. И вещи были разбросаны повсюду, как перед отъездом на дачу.
Внезапно мама отпустила Толика и бросилась на кухню. Слышно было, как там яростно загрохотали кастрюли и сковородки. Затем что-то упало на пол. Со звоном разлетелись осколки. Мама выбежала из кухни и опять бросилась целовать Толика.
— Мама, — дрожащим голосом сказал Толик. — Мама, я больше не буду. Не сердись, пожалуйста.
Мама всплеснула руками.
— Как же я могу на тебя сердиться! Это ты на меня не сердись, что я так за тебя волновалась…
Не договорив, мама отпустила Толика и побежала к телефону. Она набрала номер и закричала в трубку:
— Женя! Женечка, Толик пришел! Да! Да! Здоровый, здоровый…
Дядя Женя был маминым братом. Наверное, он что-то сказал маме, потому что она закричала в трубку очень сердито:
— Ты с ума сошел! Разве можно пороть Толика! Толика! Он ведь у меня самый умный и самый послушный!
И лишь сейчас Толик понял, что он натворил. Да, он вернулся домой. Он даже помог освободить Мишку. Но мама осталась прежней. Это была не его мама. И он сам сделал ее такой. Все клюшки и мячи в мире, все хоккейные победы отдал бы сейчас Толик за одну спичку. Но спички не было.
Толик осторожно открыл дверь в комнату. Папа сидел на диване, обхватив руками голову. Таким видел его Толик в тот день, когда они расстались. Ничего не изменилось. Совсем ничего!
— Папа… — сказал Толик. — Папа…
— Что? — сказал папа, не отнимая от головы рук.
— Папа, я тебе все расскажу. Все, все! Самое честное слово! Я тебя тогда не обманывал. Ты можешь спросить у Мишки…
— Хорошо, — глухо сказал папа, — я спрошу… Потом…
Толик сел рядом с папой. Но папа был как каменный. И тогда Толик лег на диван и заплакал. Он старался плакать тихо, но у него это не получалось. Слез было слишком много.
Он почувствовал, как на его спину опустилась теплая папина рука. Эта рука легонько похлопывала его, и Толик слышал папин глухой голос:
— Успокойся, старик. Ну, извини… Ведь это я довел тебя до этого. Я бы не ушел тогда, если бы знал… Ты прости меня, старик…
Толик уткнулся в диван и заплакал еще сильнее. Что-то больно укололо его в нос, и Толик нарочно прижался лицом крепче, чтобы ему было еще больнее. Может быть, этой болью он хоть немного искупит свою вину. Но распухший нос Толика отказывался терпеть. Пришлось немного отодвинуться. Толик приоткрыл один глаз и увидел спичку.
Она лежала между сиденьем и спинкой дивана. Как раз на том месте, куда папа швырнул коробок в тот злополучный день.
Толик вскочил на ноги. Он взмахнул рукой и накрыл спичку ладонью, как муху, словно боялся, что она улетит от него.