– А парень-то этот где?
– Что, думаешь, он ждать тебя будет? Чует, скотина такая, что он натворил…
– Так все-таки, почему, по-вашему, прекратились поставки топлива?
– Почему… крыша у него поехала, вот почему…
– Может, авария?
– Какая авария, будь авария, он бы сам первый нам позвонил… а так на звонки не отвечает…
– Да где он?
– Да сто раз уже смотался… Ладно, парни, идите к трубе, наведите порядок…
– Говорил я вам, давно китайца надо было нанять. А вы мне все – китаец себе цену знает, за консервы работать не будет… А этот смирный, он денег не просит… вот и смирный…
– Что с ним делать-то? Искать?
– Искать, конечно… найдете – стреляйте сразу же, никаких там «Руки вверх» и предупредительных… похоже, этот русский догадываться начал…
– Что… догадываться?
– Что он русский.
– Да кто бы ему сказал?
– Да что говорить… У них это в крови… кровь-то она русская и есть, что вы с ней ни делайте. Говорил вам, китайца надо брать… а вы все… смирный, смирный, специалист хороший…
Ветер швырял мне обрывки фраз, я понял, что идут в мою сторону. Бежать, бежать сейчас, как-то плохо я подготовился, ничего с собой нет, только лыжи, даже еды никакой, некогда даже пересчитать патроны в ружьишке, а что считать, все равно не успею нигде запастись…
Бежать… конец света уже близко, вот он, в образе восьмерых солдат, идут ко мне… встал на лыжи, надо было потренироваться, когда вот так с места в карьер мчусь по сугробам, обязательно кувыркнусь где-нибудь… некогда…
Вспомнил что-то…
Боже мой…
Страшно…
Они уже близко, и непонятно, кого я боюсь больше, их или того, что лежит в снегу… боже мой… страшно вытаскивать из сугроба, страшно прятать за пазуху, говорят, вот так они и выпивают из человека душу… Ничего не случилось, экран мерзко холодил грудь, темные тени мелькали за соснами…
Главное, не упасть…
Бегом…
Боязно… кажется, что куда-то летишь… Странно устроен человек, и мечтает летать, и боится…
У-ух, в сугроб…
Скорей…
Главное – не бояться лететь – над сугробами, над тайгой, над миром…
Сердце бухало и бахало в каждой клеточке, морозный воздух жалил и жалил легкие. Когда останавливался, становилось только хуже, хотелось гнать и гнать вперед, только если буду гнать, точно упаду где-нибудь замертво. Схватился за пазуху – черт, потерял, потерял, а может, оно и к лучшему… нет, не потерял, вот он, экран, если я его только не разбил, не заморозил, не, не, не…
POWER
Экран оставался таким же темным.
Ну давай же… включайся…
В блестящем экране отражались черные сосны на белом небе… Ну конечно… эксплуатация при температуре не ниже стольки-то, хранение – не ниже стольки-то, это в теплом доме, уж никак не в ледяной тайге, где столбик термометра упирается в минус бесконечность.