Когда Лиза пришла в медийный центр второй раз, он не удивился. Снял очки, потер уставшие от компьютерного монитора глаза и сказал:
– Здравствуйте, барышня. Садитесь и расскажите, что привело вас ко мне так скоро после нашей первой встречи.
Лиза хмыкнула. Дядька, конечно, чудной. Не старый, лет сорок, как ее отцу, но ведет себя словно он профессор, убеленный сединами. Надо же, «барышня»! Впрочем, может, это чтобы студентки и аспирантки не приставали. Она посмотрела на историка с точки зрения студентки и решила, что вряд ли он пользуется большой популярностью как мужчина. Высокий, но сутулый, светлая кожа, красная от южного солнца, светло-серые глаза, ежом стоящие русые волосы. Большой рот, большие руки; не урод, но и Джеймса Бонда его играть не позовут. Впрочем, куда там до Бонда, даже до Индианы Джонса далеко. Впрочем, на фига ей его внешность, главное, чтобы он оказался человеком сведущим.
Лизавета решительно уселась на стул и, глядя в светлые глаза, принялась излагать «легенду»:
– Понимаете, у нас вся семья интересуется историей. Особенно мама. На любительском уровне, конечно, но вот в прошлом году мы были на Корфу…
Лизавета не то чтобы врала: были и поездка на греческий остров, и поиски исторических артефактов. Только вот ездила она с Марком и Настей, но Альбертычу об этом знать ведь совершенно необязательно.
– Родители хотят приехать в Крым в следующем году… братик подрастет, и все такое… И я подумала, что, если буду иметь четкое представление, где искать, это сэкономит нам массу сил и времени. Не все можно найти в книгах и Интернете.
– Тут вы правы. – Дмитрий Альбертович протер очки, водрузил их обратно на нос и добавил: – Я буду рад помочь, чем смогу. Но что конкретно вас интересует?
– Меня… то есть маму интересует храм. По некоторым источникам, в этом районе должен находиться древний храм богини… не скажу, что Исиды… возможно, одного из ее воплощений, которому могли поклоняться и местные племена. Вот, в качестве наиболее вероятных мест я… мы определили несколько вариантов. – С этими словами Лиза протянула историку лист бумаги.
Дмитрий Альбертович с интересом уставился на список:
– Мм… Склеп Деметры? Ну, это, знаете ли, вряд ли. Склеп совершенно определенно является частью некрополя Пантикапея, относится ко II веку до нашей эры и как храм вряд ли использовался. Его ценность заключается в хорошей сохранности фресок, дающих широкую возможность для исследований: начиная от сюжетов и техники росписи до состава красок и деталей костюма. Но абсолютно ничего загадочного там нет.