Утром Лана проснулась от пения птиц. За окнами светило солнышко, и из сада, что подле церкви Святой Урсулы, доносились веселые трели птиц. В короткий момент полусна Лана решила, что все вчерашние приключения ей просто приснились. Она лежала, крепко зажмурив глаза, но уже понимала, что такого быть не может. И еще по тихим-тихим звукам она догадалась, что Настя тоже не спит. Дочка сидела на диванчике у окна и рисовала башенку храма, полускрытую высоченными цветущими каштанами. Ажурная окантовка крыши, витой шпиль и красивые часы – все вместе выглядело прелестно.
Потягиваясь и лениво рассматривая часы на башне, Лана вдруг осознала положение стрелок. Почти девять! Она рывком села в кровати.
– Привет, ты как? – немедленно спросила Настя.
– Нормально… Ты завтракала?
– Да нет. Не хотела тебя оставлять одну после вчерашнего стресса. Зато в душ сходила, а то стыдно – вчера даже на это сил не хватило.
Пока Лана приводила себя в порядок, она болтала с дочкой и с большим для себя удивлением выяснила, что вчерашнее происшествие не произвело на Анастасию особо тяжкого впечатления. Голова девочки была занята не ужасными событиями прошлого вечера, а планами на новый день. Сегодня Настя собиралась писать вид на набережную, который включал бы вчерашнего птеродактиля-металлиста и церковь напротив. Они уговорились, что Лана оставит ее на «точке» с этюдником, а сама быстренько смотается в полицию, подпишет нужные бумаги и вернется. Потом они пообедают и пойдут шопинговать. Лана убедилась в полной боеготовности обоих мобильников, они позавтракали и вышли из отеля на тихую улочку. То есть пардон – это окна их номера выходили на тихую улочку, а парадный вход отеля смотрел на дорогу, где и машины ездили, и дом напротив стоял в ремонтных лесах. Как выяснилось, пешеходное движение здесь тоже было неожиданно активное: не успели мама с дочкой пройти несколько шагов, как из подъезда выскочил какой-то господин и налетел на Лану, да так, что они оба чуть не рухнули на асфальт. Господин принялся извиняться, придерживая за плечи растерявшуюся женщину, потом всмотрелся в ее лицо и воскликнул на чистом русском:
– Здравствуйте! Вот уж мир тесен!
Пришедшая в себя Лана тоже узнала того мужчину, что так любезно уступил ей свое место в самолете.
– Девушки, я чувствую себя убивцем! – сказал господин, твердой рукой направляя Лану вдоль по улочке и за угол и следя, чтобы Настя не отстала. – Давайте я вас угощу кофе с мороженым?
– Нет, спасибо. – Лана решительно высвободилась из крепких рук незнакомца. – Мы спешим.