— Давайте посмотрим.
Я начинал подтверждать свой портрет, грубо набросанный Элис. Хотя «Ледс» был неподходящим местом, Джин подала мне бледно-зеленую регистрационную карточку размером примерно шесть на десять дюймов. Такие карточки подшивают в личное дело, например, в больших коммерческих фирмах, но на месте ее имени и адреса были только нерегулярные ряды прямоугольных отверстий. Под этим в клеточках помещалась информация. Родилась двадцать шесть лет назад в Каире. Отец норвежец, мать шотландка, вероятно, люди обеспеченные, поскольку между 1951 и 1952 годами она училась в школе в Цюрихе и решила там жить. Вероятно, работала на Британскую дипломатическую службу в Швейцарии — не впервые посольская машинистка переходила в этот отдел. Ее брат имеет норвежское гражданство, работает в судоходной компании в Йокогаме — следовательно, можно предположить Гонконг, затем Макао, где она работала неполный рабочий день в туристическом бюро, Португальский комплект. Графа, помеченная буквой «Т», пестрела данными. Она говорила по-норвежски, по-английски, по-португальски, по-немецки, по-французски, аббревиатура рядом с ними обозначала, что она «бегло говорит и пишет» на этих языках, и владела мандаринским диалектом китайского языка, японским языком и кантонским диалектом китайского, на этих — «немного говорит». Уровень допуска к секретным материалам был у нее GH7 «без ограничений»; это означает: не обнаружено ничего, что может препятствовать повышению ее уровня допуска, если отдел захочет перевести Джин на новый уровень.
— Тут не сказано, умеете ли вы шить, — заметил я.
— Не сказано, — согласилась она.
— А вы умеете? — спросил я.
— Да.
— Брюки? — поинтересовался я.
— Да.
— Вы приняты.
Поблагодарив ее, я вернул карточку. Это было прекрасно: она прекрасна, мой самый первый красивый шпион, если, разумеется, считать, что это карточка Джин Тоннесен и это действительно Джин Тоннесен. И даже если и нет, она все равно мой самый первый красивый шпион.
Джин убрала карточку в свою маленькую дамскую сумочку.
— Что у вас там? — спросил я. — Маленький короткоствольный автоматический пистолет двадцать второго калибра с перламутровой рукояткой?
— Нет, его я ношу за подвязкой. А здесь у меня пистолет-зажигалка.
— Хорошо. Что бы вам хотелось на ленч?
В Лондоне, имея красивую голодную девушку, ты должен показать ее Марио в «Террацце». Мы сели на первом этаже у окна, выходящего на улицу, под пластмассовыми виноградными гроздьями, и Марио принес нам кампари с содовой и сказал Джин, как сильно он меня ненавидит. Чтобы сделать это, он практически откусил ей ухо. Джин это понравилось.