Когда перемотка закончилась и прозвучал щелчок, я спросил:
— Можем ли мы взять на себя такую ответственность? Мы слишком мало знаем. Наверно, нужно кому-нибудь сообщить о коконах.
— Ты имеешь в виду полицию?
— Вроде того.
— Знаешь, что они сделают?
— Закрутят гайки, — сказал я. — Но это даст нам право взбунтоваться.
— Они не станут сжигать их. Возьмут образцы на пробу.
— Я уверен, что они примут меры предосторожности.
Бобби засмеялся.
Я засмеялся тоже, но в этом смехе было больше горечи, чем веселья.
— О’кей, свистни мне, когда начнется поход на замок. Но сначала Орсон и ребятишки. Потому что пожар помешает нам передвигаться по Уиверну.
Я вставил чистую кассету во вторую деку.
Бобби спросил:
— Хочешь сделать копию?
— Это не помешает. — Магнитофон заработал, и я обернулся к нему: — Ночью ты что-то сказал.
— Думаешь, я помню всю чушь, которую несу?
— Это было на кухне бунгало, рядом с трупом Делакруа.
— Там слишком воняло.
— Ты что-то услышал. Поднял глаза и посмотрел на коконы.
— И сказал: «Должно быть, это у меня в голове».
— Правильно. Но когда я спросил, что ты слышал, ты ответил: «Самого себя». Что ты имел в виду?
Бобби допил пиво, остававшееся в его бутылке.
— Ты положил кассету в карман. Мы собирались уходить. И тут мне показалось, что кто-то сказал: «Стой».
— Кто-то?
— Сразу несколько человек. Они сказали хором: «Стой, стой, стой».
— Моррис Уильямс и группа «Зодиаки».
— Ты мог бы быть диджеем на «Кей-Бей». Но потом я сообразил… что все они были моим голосом.
— Твоим?
— Это трудно объяснить, брат.
— Наверно.
— Я слышал их секунд восемь-десять. И даже позже… Чувствовал, что они еще говорят, но уже тише.
— Подсознание?
— Может быть. От этого мурашки по телу бегут.
— И что еще они говорили?
— Ну, во всяком случае, они не подговаривали меня принести девственницу в жертву Сатане или убить папу римского.
— Только «стой, стой, стой», — сказал я. — Как закольцованная лента.
— Нет, скорее как настоящие голоса по радио. Сначала я подумал, что они раздаются… откуда-то из бунгало.
— Ты поднял фонарь и осветил потолок, — напомнил я. — Коконы.
В глазах Бобби отражался слабый свет лампочки, горевшей внутри магнитофона. Он не отводил взгляда, но молчал.
Я тяжело вздохнул.
— Мне кое-что пришло в голову. После того как я позвонил тебе из Мертвого Города, мне стало неуютно под открытым небом. Поэтому, прежде чем позвонить Саше, я решил зайти в бунгало, где я не буду так на виду.
— И из всех домов выбрал именно этот? С телом Делакруа на кухне. И коконами.
— Вот об этом я и думаю, — сказал я.
— Ты тоже услышал голоса? Типа «входи, Крис, входи, садись, будь как дома, скоро мы вылупимся, входи, присоединяйся к компании»?