В комнате были четыре ребенка, и мы не имели права на ошибку.
— Если бы не Глициния, — сказал Рандольф, обращаясь ко мне, — Дэл Стюарт обрезал бы мне финансирование намного раньше.
— Финансирование?
— Но когда она прокололась, понадобился я. Им захотелось узнать, что несет будущее.
Чувствуя, что мне предстоит услышать неприятную правду, я сказал «заткнись», но говорил едва ли не шепотом. Наверно, я знал, что должен услышать ее независимо от своего желания.
Рандольф сказал Доги:
— А теперь спроси меня, что на кону.
Слово «на кону» отдалось от овальных стен и вернулось к нам, когда Доги послушно спросил:
— Что на кону?
— Мы с Конрадом играем на то, кто из нас окунет этих дворняжек в бензин.
Должно быть, прошлой ночью у Конрада не было пистолета. Иначе этот тип пристрелил бы меня, когда я в темноте дотронулся до его лица.
Двигая руками так, словно он сдавал воображаемые карты, Рандольф продолжил:
— А теперь мы сыграем на то, кто зажжет спичку!
У Доги было такое лицо, словно он готов выстрелить, а уже потом подумать о рикошетах.
— Почему вы до сих пор не убили их? — спросил он.
— Наша нумерология говорит, что в этом жертвоприношении должно участвовать пятеро. Но мы решили… — он улыбнулся мне, — мы решили, что пятой будет собака. Это даже интересно. Когда вы вошли, мы играли на то, кто сожжет пса.
Скорее всего, у Рандольфа тоже не было пистолета. Насколько я помнил по выставке его адских достижений, отец был единственной жертвой, которую он застрелил. Это преступление, совершенное сорок четыре года назад, возможно, было первым в его карьере. С тех пор он обзавелся собственным почерком «мокрых» дел. Молотки, ножи и прочий джентльменский набор… пока он не перешел к огненным жертвоприношениям.
— Твоя мать, — сказал он, — играла в кости. Поставила на кон будущее всего человечества и продулась. Лично я предпочитаю карты.
Делая вид, что снова сдает карты, Рандольф протянул руку к штормовому фонарю.
— Назад, — сказал Доги.
Но Рандольф не подчинился. Он нажал на выключатель, и мы ослепли.
Прежде чем фонарь успел потухнуть, Рандольф и Конрад вскочили. Они сделали это так стремительно, что опрокинули стулья. По комнате пронеслась частая дробь, которую выбивает палка мальчишки, бегущего вдоль штакетника.
В то же мгновение я двинулся вдоль стены к детям, стремясь оторваться от Конрада. Он сидел ближе ко мне и должен был броситься туда, где я находился в тот момент, когда погас свет. Ни он, ни Рандольф не относились к людям, которые в минуту опасности бегут к выходу.
На ходу я спустил со лба инфракрасные очки, вынул из-за пояса специальный фонарик, включил его и осветил место, где мог находиться Конрад.