Я водил фонарем взад-вперед, но не видел эту скотину за другой частью изгороди.
— Вот она! — Бобби рывком остановил машину, приподнялся и показал пальцем, куда светить.
Направив луч за изгородь, я увидел бесформенную фигуру, скачками передвигавшуюся по двору к углу бунгало.
Я поднял фонарь, но ветви магнолии мешали разглядеть убегавшую тварь, готовую вот-вот исчезнуть в высокой траве.
Бобби снова плюхнулся на сиденье, свернул к изгороди, включил четырехколесный привод и нажал на газ.
— В погоню, — сказал он.
Поскольку Бобби живет моментом и считает, что умрет от чего-то действующего быстрее меланомы, он не боится солнца и загорел до черноты. На фоне смуглой кожи его зубы и глаза кажутся белыми, как кости дикого животного, обглоданные чернобыльским плутонием. Этот контраст делает Бобби неотразимым, придавая ему нечто цыганское. Однако сейчас улыбка Бобби больше напоминала оскал сумасшедшего.
— Не глупи, — возразил я.
— В погоню! — стоял он на своем, впиваясь в руль.
Джип пересек тротуар, проскочил под ветвями двух магнолий и врезался в изгородь с такой силой, что в сумке-холодильнике загремели пустые бутылки. Мы мчались по газону, давя шинами пышную растительность и оставляя за собой запах свежескошенной травы.
Тем временем животное исчезло за углом бунгало.
Но Бобби продолжал погоню.
— Оно не имеет отношения к Орсону с Джимми! — крикнул я, перекрывая рев двигателя.
— Откуда ты знаешь?
Он был прав. Я не мог этого знать. Может быть, между ними была связь. Во всяком случае, лучшего объекта для преследования у нас не было.
Направляя джип между двумя бунгало, Бобби сказал:
— Carpe diem! Не забыл?
Я уже рассказал ему о своем новом девизе. И теперь жалел об этом. Теперь эти слова будут повторять по всякому поводу, пока они не станут пресными, как сыворотка из-под простокваши.
Бунгало разделяло узкое пространство метров в пять, свободное от кустов. Будь тварь здесь, мы бы увидели ее в свете фар. Но ее здесь не было.
Это исчезновение не заставило Бобби передумать. Наоборот, он прибавил газу.
Мы выехали на задний двор как раз тогда, когда наш беглец перепрыгнул через штакетник и исчез во дворе следующего дома, снова не показав нам ничего, кроме шерстистой задницы.
Штакетник произвел на Бобби не большее впечатление, чем живая изгородь. Направив джип на забор, он засмеялся и сказал:
— Скеггинг, — что на языке серферов означает «знатная забава». Большинство считает, что это выражение происходит от слова «скег» — выступ в днище доски для серфинга, который играет роль руля и позволяет совершать головокружительные маневры.