— Ладно, Долли. Спасибо вам. Я обязательно съезжу приобщиться к трудностям гребли на байдарках. Тем более, что и мне эта встреча представляется полезной. Когда там?
— В субботу. В два часа пополудни. Я вставлю в ваше расписание?
— Да, Долли, и если на это время назначено еще что-то — перезвоните, извинитесь и назначьте новое время. Ну вы знаете.
— Конечно, сэр, — она послушно склонила голову и вышла.
В назначенное время я стоял на набережной в Уортинге, прямо напротив знаменитого "Мистера Тритона", позеленевшего от времени еще лет сто назад.
Том возился с картой, трепыхавшейся на свежем ветру, надувавшем на берег приличных размеров волны из Канала и тучи от Франции. Казалось, ветер задался целью заставить нас опоздать на встречу байдарочников и мешал как мог. Карта, во всем с ним согласная, не желала сдаваться и все норовила улететь куда-нибудь в сторону Финдона, который мы проехали совсем недавно.
— Ну и погодка, — бурчал Том. — И это всего лишь середина осени. Если так пойдет и дальше, то к Рождеству нас засыплет снегом выше головы. Не в добрый час мы поехали в этот чертов Уортинг.
Мне место нравилось: в меру пустынное, ухоженное, с большим количеством аккуратных домиков в английском стиле. Не хватало только леса мачт, каковые всегда грезятся при упоминании английских прибрежных городков, но это не здесь. Это западнее, в Портсмуте и еще дальше в Плимуте. А здесь курортные места. Тихо и покойно. Волны то плещут, то гремят. Простор бескрайний. Конечно летом здесь должно быть полно отдыхающих, на что указывал тщательно размеченный, но какой-то угрюмый и грязный — по случаю окончания сезона — пляж, тянущийся по всему побережью насколько хватало взгляда.
— Есть, сэр, — Том все-таки справился с диким норовом продукции английских топографов. — Нашел я эту чертову Сэндвич Роуд, можем ехать дальше.
Вообще-то я полагал, что всяким телохранителям важных персон положено заранее узнавать все предстоящие маршруты передвижения. Так оно в основном раньше и происходило, но в этот раз человек, которому было поручено это важное дело, сам уроженец близлежащего Стайнинга, отравился какой-то китайской дрянью и был не то что неработоспособен, а полностью нетранспортабелен. Том сказал, что его зеленое лицо могло бы послужить прекрасной натурой для скульптора, изваявшего "Мистера Тритона", но жаль, что тот не дождался и умер лет сто назад. Замечательный образчик английского юмора вроде того, что сказала королева Елизавета о своей единственной дочери, принцессе Анне, заядлой лошаднице и известной всему миру чемпионке по выездке, по случаю ее свадьбы с отставным кавалерийским капитаном: "Надо же, она смогла меня удивить. Я думала, она выйдет замуж за коня".