— Нравится? — спросил Серый. — Уже начато расследование сенатской комиссией, а в Сеуле прошла демонстрация, пока ты летел. Разгоняли, между прочим, водометами. Видишь, не только в СССР власти творят что хотят. Я им покажу гласность и демократию. Они желают, чтобы Россия хлебала дерьмо ложкой? Пусть сначала свое черпаками отведают. Найдутся и здесь свои Рои Медведевы, Славики Костиковы, Коротичи и им подобные пииты "совести нации".
Он протянул мне свежий Newsweek с закладкой на статье, где пространно описывались похождения американских маринес во Франции сорок четвертого года. Вынужденная массовая проституция "освобожденных" француженок, подтверждаемая словами и солдат и пострадавших, выглядела необычно на фоне истеричных прежних заявлений о том, что Красная Армия в Польше и Пруссии изнасиловала всех подряд, включая куриц-наседок. Половину статьи заняла беседа журналиста с каким-то отставным полковником, цинично сообщившим миру, что даже и не подумал бы наказывать своего солдата за насилие в отношении немок или француженок, если бы только тот не был черным. И что когда такое случалось, а бывало это частенько, то максимум, грозивший насильнику — дисциплинарное взыскание.
— Америка первой должна показать всему миру, что ничего не скрывает и ничего не боится в своем прошлом, — прокомментировал мое впечатление Фролов. — И только после этого пенять остальным на закрытость информации. Только после этого учить жизни других. Впрочем, и остальные "цивилизаторы" ушли от нее недалеко.
— Как ты добился размещения этих материалов? И какой эффект в обществе от этих статей?
— Прелесть "свободы слова" как официальной доктрины в том, что никто не может запретить знание. Только отказаться платить за него. Но если гонорар достаточно велик, а скандальность репортажа позволит плюнуть работодателю в харю, то внутренние запреты шелкоперов мигом испаряются и просыпается совесть, требующая донести правду до читателей. Когда все это он осознает, нужно лишь легко намекнуть желающему сенсаций журналисту, что в таком-то месте его ждет очень горячий материал — и он сам кинется за славой и деньгами. А общество… местному обществу на все плевать, если это не касается их лично. Вот повышение налогов или изменение пенсионного законодательства способно всколыхнуть массы, а это, — Серый кивнул на журнал и газету, — вызывает лишь кратковременный интерес и вопли нескольких гражданских активистов.
— Тогда зачем?
— Это не для местных WASP, у них патриотизма в сердце побольше, чем у самого правоверного комсомольца. Это в России слово "патриот" становится ругательством, а здесь патриотизм — образ жизни. Единственно возможный. Эти статьи для Европы. Чтобы неповадно было во всем виноватить своих политических оппонентов. Чтобы любой из несогласных с навязываемыми ценностями мог сказать: "А судьи кто?"