Себастьян. Не плачь, Я научу тебя игре, в которой надо жульничать. Слышишь? Надо. В общем, как в жизни. Исчезни, они идут… исчезни.
Офелия уходит. Входят Гуго, Элеонора и Фредерик.
Ну, вы их нашли. Не стоило так волноваться.
Гуго. Я никогда не волнуюсь.
Себастьян (Элеоноре). Вообрази, твой муж, не найдя тебя здесь, схватил меня за галстук и стал так трясти, как… как какого-нибудь несчастного шалопая, что я, увы…
Тягостное молчание.
Вы мне не верите? Истинная правда, Фредерик, пощупайте эти бицепсы, (Протягивает ему руку.) Ничего, видите, ничего. Кое-какие кости, может быть, немножко мяса, немножко бледноватой крови, чуть-чуть кожи для обертки… Все.
Фредерик не двигается.
Вы не хотите пощупать? Вам больше нравятся бицепсы моей сестры?
Гуго. Что вы сказали?
Себастьян. В этом случае, дорогой мой, есть только два выхода: или вы все слышали и вновь хватаете меня за шиворот, или вы ничего не слышали, и тогда все хорошо. А я ничего не повторяю дважды.
Элеонора. Всем хорошо известно, как любит Себастьян подливать масло в огонь. Особенно в несуществующий.
Фредерик (мягко). Несуществующий?
Гуго смотрит на него, пожимает плечами, затем выходит, хлопнув дверью.
Себастьян. Каково положение… Очаровательное положение.
Фредерик (с облегчением). Боюсь, что скоро мы будем с Гуго на ножах.
Себастьян. Боюсь, что он успеет вытащить нож раньше вас.
Фредерик (Элеоноре). Это была бы прекрасная смерть.
Элеонора (утомленно). Не говорите глупостей. Да вы ничего и не знаете о смерти.
Фредерик. К чему вы это говорите?
Элеонора. К тому, что ты абсолютно ничего не знаешь. И прежде всего ты ничего не знаешь о жизни.
Себастьян. Он знает только кое-что о любви?
Элеонора (холодно). Да, к счастью. Поскольку иначе — дальше просто ехать некуда. (Выходит)
Себастьян (громко смеется). Ну вот. Вы хороший любовник, хотя немного глуповаты…
Фредерик (гневно). Хуже вас, я полагаю.
Себастьян. Будь мы в Стокгольме, я бы нашел возможность для сравнения. Но, понимаете, здесь только моя сестра, моя… э, кузина и Агата.
Фредерик (медленно). Я в этом не настолько уверен.
Себастьян (важно). Я запрещаю вам, дорогой мой, как бы там ни было, распространяться на тему о нравственности Агаты или Офелии.
Фредерик. Я говорю не о них.
Себастьян. Тогда о ком? Вы покраснели? Скажите… (Становится ласковым.) Скажите, душа моя Фредерик, дерзните сказать, что вы думаете…
Фредерик. Я ни о чем не думаю. Вы мне отвратительны…
Себастьян. Вы мне тоже отвратительны. Глупость столь же неприятна, как грязные уши.
Фредерик. Мне кажется, грязные у вас не уши.
Себастьян