Часть утра Наполеон употребил на осмотр вчерашних русских позиций.
Решительно, ни на одном поле сражения я не видал до сих пор такого ужасного зрелища. Куда ни посмотришь — везде трупы людей и лошадей, умирающие, стонущие и плачущие раненые, лужи крови, кучи покинутого оружия; то здесь, то там сгоревшие или разрушенные дома.
Огромная площадь трех главных редутов взрыта ядрами; на ней виднеются тела, оторванные части тела, глубокие ямы, вырытые снарядами, с погребенными на дне их трупами. Ясно видны те места, где разорвавшимся снарядом разбиты лафеты пушек, а кругом убиты все — люди и лошади. В некоторых местах битва была такой ожесточенной, что трупы нагромождены там кучами. Солдаты роются не только в мешках, но и в карманах убитых товарищей, чтобы найти какую-нибудь пищу. Говорят, что Наполеон велел переворачивать трупы офицеров, чтобы определить, чем они убиты. Почти все изранены картечью. Трудно представить себе что-нибудь ужаснее внутренних частей главного редута. Кажется, что целые взводы были разом скошены на своей позиции и покрыты землей, взрытой бесчисленными ядрами. Тут же лежат канониры, изрубленные кирасирами около своих орудий; погибшая тут почти целиком дивизия Лихачева, кажется, и мертвая охраняет свой редут.
Иногда под кучами мертвецов завалены раненые, призывов и стонов которых никто не услыхал в течение ночи. С трудом извлекают некоторых из них. Одежда и оружие — все покрыто грязью и кровью; штыки согнулись от ударов по лошадям.
Пасмурное небо гармонирует с полем битвы. Идет мелкий дождь, дует резкий однообразный ветер, и тяжелые черные тучи тянутся на горизонте. Всюду угрюмое уныние.
Не один император объезжает поле сражения; генералы, офицеры, солдаты, движимые любопытством, молча бродят везде, осматривая с изумлением каждый кусочек земли. Они смотрят друг на друга, как бы изумляясь, что еще живы. Незнакомые начинают разговаривать, каждому хочется рассказать, что с ним случилось за этот день. Вокруг рассказчиков образуются кружки слушателей; разговор оживляется, и картинные рассказы несколько оживляют это унылое место.
Во время отдыха мы узнаем о приходе нагнавшей нас дивизии Пино. Мы припоминаем, что оставили ее 25 августа у Лиозны; она отправилась в Сураж, где генерал граф Пино хотел убедиться в отступлении генерала Винцингероде.
Наконец армия выступает под начальством неаполитанского короля. В полдень двинулся авангард, состоящий из четырех резервных кавалерийских корпусов и из дивизии Фриана, под командой Дюфура, принявшего начальство после того, как его товарищ был ранен. Ней и Жюно остаются на поле битвы, где все еще подбирают своих и чужих раненых.