В это время новые русские колонны под предводительством Кутузова выступили тесно сомкнутыми массами из лесов, лежащих за Малоярославцем, и также двинулись в бой. Можно было видеть теперь, как за неприятельским фронтом воздвигались четыре редута, приводившиеся в состояние обороны с помощью бруствера и рва уже во время самого сражения.
Положение Дельзона было критическое. Пронизывающий огонь русских градом падал в глубь воронки, где Дельзону нельзя было двигаться. Вице-король приказал ему немедленно, во что бы то ни стало, выбраться оттуда и пробиться вперед. Путь, идущий от моста, лежит по дну оврага, между двумя тяжелыми каменными навесами, вершины которых заняты многочисленными русскими стрелками; этих последних, в свою очередь, поддерживают массы, расположенные на холме.
Несмотря на убийственный огонь, бравый, доблестный Дельзон успел все-таки овладеть кой-какими из этих верхних позиций; он начал уже развертывать свой блестящий план атаки, но картечь вдруг сваливает его. Брат Дельзона, состоявший в это время его адъютантом, хочет помочь ему, но сам падает, пораженный пушечным выстрелом.
Принц Евгений не перестает требовать новых подкреплений; новые отряды спешат на помощь, но кажется, что им никак не удастся поспеть вовремя. Принц отправляет полковника Лабедуайера, чтобы ускорить наше движение, и вместе с тем, чтобы дать императору отчет о событиях. Королевская гвардия встречает этого славного офицера при своем спуске с холма, доминирующего над долиной Лужи. «Спешите, бравые итальянцы, — говорит он нам, — вице- король ждет вас с нетерпением. Ваши товарищи в опасности, если вы не подоспеете вовремя. Не теряйте случая выказать вашу отвагу!» На эти слова, передаваемые из уст в уста, все батальоны отвечают радостными криками, предвестниками победы. Колонны даже не идут; они летят, но с какой быстротой ни ведут нас наши вожди, нам все кажется, что мы идем еще недостаточно быстро. Раздаются воинственные песни; радость заставляет нас забывать об усталости.
Мы спускаемся к подножию холма, следуем по равнине Лужи и влево от дороги, на опушке соснового леса, находим стоящую здесь в резерве итальянскую кавалерию. В этот момент шум пушечной пальбы удваивается, и пули русских стрелков свистят уже над нашими головами. Мы не видали наших бравых товарищей с конца сентября, но знали об их подвигах и теперь спешим заключить их в свои объятия. Встреча не могла быть более кстати.
Едва только заметив нас, они бросаются к нам навстречу; они смешиваются с нашими рядами; каждый ищет друга, родственника... Они предлагают нам съестных припасов, предлагают напитки, дают ряд советов и великое множество наставлений. Они отводят своих лошадей и непременно хотят нас сопровождать. «Помните, — говорят они, — что мы, как и вы, итальянцы; мы должны озарить это имя новой славой! Какой еще один чудный день для родины!» Мы пожимаем друг другу руки и плачем от волнения. Мысль о родине пронизывает нас.